Стазис

С тех пор. Я застыл. В ноябре. Мое время отматывается. Только назад. Как пленка. На кассете. Никогда не закончится. А я бы. Так хотел. Чтобы закончилось. Я зову всех. Кто может помочь. Мне закончиться. Пожалуйста, можно. Это время закончится.

25

Крувим

Они долго шли пешком. Вскоре Владимир скрылся за спинами. Крувим хотел было обернуться на родной город в последний раз, но передумал. Зачем? Пусть с ним. Наверное, уже дотла догорел. Пусть горит. Нечего там любить. Иногда Дмитрий вел его мимо крупных трасс, перелесками и рощами, проселочными дорогами. Крувим вяло думал, что это опасно. Всех с детства учили, что между городами можно двигаться только по крупным дорогам, потому что всегда есть шанс нарваться на диких эмиссаров и кукол. Однако Дмитрию, кажется, плевать на это.

Идти предстояло долго. Крувим никогда не бывал в Москве, но понимал, что пешком за один день не добраться. Когда они остановились на привал, он хотел спросить про еду, но снова промолчал. Утром он встал раньше Дмитрия и увидел возле тента, который они разбили на ночь, мешок с едой.

Кто-то принес сюда ночью мешок с едой. Причем этих кого-то было много. Трава возле ночлега примята, словно здесь бегали десятка полтора людей. «Бегали или танцевали», – подумал Крувим.

– Куда мы идем? – спросил он на второй день.

– Я говорил. В Москву, – ответил Дмитрий.

– Кто принес еду?

– Добрые люди.

– Какие добрые люди здесь могут быть? – спросил Крувим. – Здесь никто не живет.

– Добрые люди. Есть везде, – ответил Дмитрий.

– Это куклы принесли, – сказал Крувим.

– Ты споришь? – удивился Дмитрий.

– Я не спорю. Но мне же можно задавать вопросы?

– Был не вопрос. Утверждение. Спорное.

Крувим замолчал. Дмитрий тем временем разобрал мешок с едой. Там оказались несколько мятых банок консервов, кочан капусты, пять или шесть картофелин и даже варенье в жестяной тубе. Крувим вспомнил, как мама рассказывала ему про такое варенье. Его ели космонавты в космосе. Люди садились в большой грузовик, взрывали его снизу и улетали так высоко, что успевали поесть, пока падали вниз. Их было жаль. «Что они вообще там забыли, там же нет ничего», – подумал Крувим.

Дмитрий протянул ему варенье в тубе. Крувим помедлил, но взял. Попытался открутить колпачок, но под ним была фольга. Едва возникший интерес пропал. Крувим снова почувствовал апатию. Он отложил тюбик, взял картошку и сжевал ее сырую и с кожурой. Желудок забить, и ладно.

Он вспомнил, что Дмитрий проигнорировал первый вопрос. А этот вопрос был важнее второго.

– Зачем мы идем в Москву?

– Там Отец, – сказал Дмитрий.

– Твой отец? – спросил Крувим. – Он живет в Москве? Там же не осталось людей.

– Он не человек, – сказал Дмитрий.

– Кукла? Эмиссар?

– Сам ты кукла, – неожиданно зло ответил Дмитрий и замолчал.

– Прости. Ты не кукла. И он тоже.

– Зачем мы идем туда? Просто повидаться с ним?

– Не просто, – сказал Дмитрий.

Он взял палку и стал рисовать на земле. Крувим увидел круг, а в нем – треугольник.

– Ты слышал. Эйлеров путь? – спросил Дмитрий.

– Нет, – сказал Крувим. – Эйлер – это вроде князь какой-то?

– Действительно. Откуда. Цикломатика графов. Что такое треугольник?

– Что-то, у чего три угла, – сказал Крувим.

– Треугольник – простейший граф. Три вершины. Три ребра. Граф.

– Что за граф? Граф как Лев Толстой?

– Извини, – ответил Дмитрий, помолчав. – Да. Слишком сложно. Много требую. Откуда тебе. Поешь нормально, пожалуйста. Консервы возьми. Идти весь день. Подумаю, как проще.

Крувим взял банку консервов. Это оказалась сайра, которую он ненавидел. На самом деле наплевать. Но как ее открыть? Дмитрий, заметив затруднение, протянул Крувиму нож. Тот вздрогнул, отшатнулся и выронил банку.

Дмитрий не сразу понял, в чем дело. Но потом догадался, спрятал нож. Жестом попросил банку. Уголки его губ опустились. Он смущенно опустил уши своего шлемофона. Почему-то застеснялся.

– Прости, – сказал он. – Сам открою.

Он быстро и аккуратно вскрыл банку и передал ее Крувиму. Они поели по-солдатски – почти на ходу и без соли. Дмитрий не торопил, но Крувим заметил, как он нервничает, и съел сайру быстро, не почувствовав вкуса. Он по-прежнему был слегка заторможен. Рыба провалилась в желудок, как в колодец. Когда снова заговорили, время перевалило за полдень. Солнце обошло круг и светило им в спины.

– В Москве – центр Стазиса, – сказал Крувим.

– Я знаю.

– Ты так и не сказал, почему твой отец там оказался и зачем мы туда идем, – сказал Крувим.

Дмитрий остановился. Он развел руками, словно хотел обнять все вокруг.

– Что видишь вокруг? – спросил Дмитрий.

– Лес, – ответил Крувим. – Село старое. Вон там колодец. Это раньше была мельница, по-моему.

– Лес, лес. Деревья видишь. Лес нет, – сказал Дмитрий.

– Это какая-то загадка?

– Тест на мышление. Образное. Что видишь вокруг?