Стазис

Ингвару хватило ума не размещать штаб в освобожденном от трупов зале Владимирской тюрьмы. Он занял несколько правительственных комнат. По дороге в штаб Синклер видел, что город уже начал праздновать. Кое-где развесили гирлянды, на главной площади установили арену для развлечений. Там же расставили на коленях связанных Хлеборобов – тех, что не успели бросить в Стазис. Они ехали до здания правительства вместе с Горбачом и Лизой. Синклер заметил, что те неожиданно молчаливы, но не стал ничего спрашивать. Филин за рулем тоже молчал. Удивительно. Синклер успел понять, насколько тот бывает говорлив, когда хочет забить эфир или понравиться собеседнику. Но сейчас Филин сам пребывал в раздумьях.

За узким длинным столом в штабе сидел сам Ингвар и пара приближенных офицеров. Знакомый Синклеру монах находился чуть позади Ингвара и внимательно смотрел на бумаги в его руках. Офицеры, которые докладывали своему командиру ситуацию, изредка с вопросом в глазах оборачивались на монаха.

Филин аккуратно проводил Лизу и Горбача и усадил за стол. Синклер обратил внимание, что Лизу он посадил ближе к Ингвару, чем остальных, и насторожился. Свой стул он выбрал сам.

– Спасибо, что пришли, – сказал Ингвар. – Времени у нас мало, поэтому будем говорить предметно.

– Ты оставил выбор? – уточнил Синклер.

– Для беседы – нет, – ответил Ингвар хмуро. – Но я хочу предложить вам залезть в глотку к дьяволу. Если вы не согласитесь, я могу вас, конечно, расстрелять, но какой в этом толк? Мне не нужны помощники под дулом автомата.

Сзади аккуратно кашлянул монах.

– Кстати, прошу любить и жаловать, – сказал Ингвар. – Это великий скимник Дометиан, самоотверженный и святой человек. Именно он является сердцем нашей с вами маленькой операции – если, конечно, вы согласитесь участвовать.

– О чем идет речь? – спросил Горбач.

Синклер обратил внимание, что ему не по себе. Он нервничал и оглядывался.

– Речь о походе в Москву, разумеется, – сказал Ингвар обыденно.

– И зачем мы вам? – спросил Горбач. – Мы только ушли оттуда.

– Самоубийство, – сказал Синклер твердо. – Мы отказываем.

– Погодите, погодите, уважаемые, я же ничего не успел рассказать. Беседа дальше пойдет деликатная, – сказал Ингвар. – Ребята, по оперативной части задачи вы получили. Приступить к подготовке немедленно. Смерть – вежливость храбрых!

– Слава Храбрецам, – синхронно ответили офицеры.

Они встали, забрали свои папки и покинули зал. Синклеру очень хотелось заглянуть в эти папки, где наверняка были оперативные планы Ингвара. Но сейчас ему все расскажут и так. Отказ последует непременно, идти в Москву – довольно неприятный способ покончить с собой. Но послушать-то можно?

– Я прошу меня извинить, юноша, – сказал Ингвар. – Александр, правильно помню? Когда я сказал «дети в первую очередь», я имел в виду одного ребенка – Елизавету. Вы можете быть свободны и распоряжаться своим временем как заблагорассудится, комната остается за вами.

Он встал, пожал Горбачу руку и посмотрел в сторону двери. Горбач ответил на рукопожатие немного удивленно, но остался сидеть. Идти он явно никуда не собирался.

– Я вас больше не смею задерживать, – сказал Ингвар.

– Я сам себя смею задерживать, если вы позволите, – сказал Горбач.

– Вы можете отдохнуть, пока…

– Я остаюсь здесь, или мы уходим вместе с Лизой, – сказал Горбач.

Ингвар замялся. Он бросил короткий взгляд на монаха. Тот успокаивающе кивнул. Горбач продолжил сидеть с непреклонным выражением лица и даже немного развалился на стуле, хотя было очевидно, что ему не по себе. «Молодец парень», – подумал Синклер. Он едва не употребил в мыслях выражение «мой парень», но успел одернуть себя.

– Ладно, молодой человек, дело ваше.

– Мое. Я понятия не имею, зачем вы собрались куда-то ее тащить, но я буду рядом, – сказал Горбач.

– Хорошо, я вас услышал, – сказал Ингвар. – Оставайтесь, мне все равно.

Синклер протянул руку к папке Ингвара. Тот вежливо усмехнулся и отодвинул ее подальше.

– Там технические термины, не очень интересные. Я своими словами, если позволите. Мы и мой духовник пришли сюда за тридевять земель не просто так.

– Но зачем? – спросил Синклер.

– Мы хотим уничтожить Стазис и объединить все земли Территории, – сказал Ингвар.

– До обеда? – уточнил Синклер с доступной ему иронией. – Вы недавно говорили. Что я психованный. Не перепутали?

– Понимаю, что это звучит странно и даже, пожалуй, слишком смело, – признал Ингвар. – Но дело в том, что у нас есть план. Мой духовник увидел его в вещем сне. И вас мы нашли не случайно. Юная Елизавета нужна нам в Москве, потому что она одна знает точно, где расположено сердце тьмы. Она маяк.

– Я? – спросила Лиза. – Вы чего вообще? Вы нормальный или не очень?

– Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны, – сказал Дометиан из-за спины Ингвара.

Ингвар немного смутился и вновь обернулся на монаха. Тот слегка коснулся его руки, улыбнулся и кивнул. «Они словно общаются без слов, – подумал Синклер. – Как телепаты».