Стеклянное лицо

Дрожащая Неверфелл сидела, сгорбившись, возле того, кто наводил ужас на всю Каверну, и знала только, что ее пальцы не чувствуют биения сердца в его груди. Ей показалось, что, умирая, великий дворецкий улыбнулся ей, и эта улыбка до сих пор осеняла его лицо.

Наконец тяжелые двери распахнулись, и в зал ворвался пурпурный поток. Толпа расступилась перед полудюжиной следователей и двумя парфюмерами в шелковых глазных повязках, пропуская их к великому дворецкому и крохотной фигурке, съежившейся рядом с ним. Неверфелл словно впервые увидела, что ее руки, как лаком, покрыты блестящей кровью. Следователи замерли в замешательстве и посмотрели на Требль.

– Он не дышит, – прошептала Неверфелл, не найдя в себе сил говорить в полный голос. – Сердце не бьется. Я пыталась остановить кровь…

Требль кинулась к новоприбывшим, и никто не отважился ее задержать. Из одинокой, загнанной в угол женщины с мечом она вдруг превратилась в человека, облеченного властью и располагающего подкреплением.

– Кто-нибудь, отключите маятники! – приказала она охрипшим от попыток перекричать хаос голосом. Несколько слуг в белых ливреях кинулись к потайным рычагам, и маятники перестали нарезать воздух тонкими ломтиками. – Лекари, его превосходительству нужна помощь!

Требль сердито посмотрела на придворных врачей, которые топтались в нерешительности и бросали оценивающие взгляды на телохранителей друг друга.

– Да укуси меня паук! Вы оба, живо помогите его превосходительству! Если один из вас заметит, что другой делает что-то странное и неуместное, сразу сообщите мне. Стража! Держите лекарей под прицелом и приготовьтесь стрелять по моей команде. Заприте двери, никто не должен покинуть зал. И не пускайте сюда никого. Остальным оставаться на своих местах. Потом вас всех допросят надлежащим образом.

Уверенный голос Требль оказал отрезвляющее воздействие на стражников и лекарей. И те и другие засуетились и принялись выполнять ее приказы. Когда придворные врачи приблизились, Неверфелл на коленях отползла от великого дворецкого, но ее глаза оставались прикованными к неподвижно лежащему человеку и его прозрачным волосам, разметавшимся по мозаике пола. Она тщетно пыталась оттереть платком липкие, блестящие пальцы. Никто ничего ей не говорил, но время от времени Неверфелл ловила на себе нарочито равнодушные взгляды.

«Он умер из-за меня? Я сделала только хуже?»

Лекари не спешили приступать к осмотру. Неверфелл сидела достаточно близко, чтобы видеть, как дрожат их руки.

– Ваше превосходительство, простите мою дерзость… – пролепетал один из лекарей. Кажется, он боялся даже прикасаться к именитому пациенту без его на то дозволения.

– Вам стоит поторопиться, – холодно заметила Требль. – Великий дворецкий приказал, чтобы в случае его смерти всех придворных лекарей и дегустаторов немедленно казнили. Он посчитал, что так у вас будет больше причин оберегать его жизнь.

Следовательница до сих пор еще не пришла в себя после схватки и прервалась, чтобы вытереть лоб рукавом. Ее слова произвели на лекарей желаемый эффект. Они поспешно распахнули кожаные сумки и принялись втирать жемчужную мазь в ноздри и губы великого дворецкого, водить курильницей у него над лицом и грязно-желтой пастой рисовать символы на его ладонях.

Несмотря на усталость и потрясение, Неверфелл ясно расслышала, что сказала следовательница Требль. После смерти великого дворецкого все его дегустаторы будут казнены. Хотя упорство Требль делало ей честь, Неверфелл не сомневалась, что лекари тратят время впустую. Великий дворецкий умер. И она, кажется, скоро последует за ним.

– Я приказала закрыть двери! – рявкнула Требль и взмахнула мечом, чтобы добавить веса своим словам. – Никто не покинет эту комнату, пока я не разрешу. Когда великий дворецкий поправится, он вынесет приговор всем, кто вел себя опрометчиво в это нелегкое время. Лекари, докладывайте! Есть результат?

Лекари виновато подскочили. Их сумки почти опустели, и сейчас они заливали что-то великому дворецкому в ухо через ракушку конической формы. Судя по бегающим глазам, они были на грани паники.

– Ох, нет… то есть да, – выпалил один из них. – Динамика обнадеживает, но нужно больше времени, пожалуйста, дайте нам больше времени!

Им дали время, и секунды ползли медленно, словно тащили на себе мертвое тело. Но пациент по-прежнему не подавал признаков жизни, и лекари наконец убрали дрожащие руки от бездыханного великого дворецкого.

– Следовательница, мы все перепробовали, – сбивчиво проговорил один из них. Его коллега, кажется, онемел от ужаса. – Все восстановительные средства, включая кровь феникса. Наши приборы не выявили даже следов присутствия души… Не уловили даже муравьиного эха пульса…

На несколько мгновений в зале повисла тишина, но вскоре ее спугнули робкие, недоверчивые шепотки. Следовательница Требль, нетерпеливо мерившая шагами мраморный пол, замерла в нерешительности. Она задышала часто-часто, и костяшки пальцев, сжимавших меч, побелели от напряжения, словно следовательница хотела разрубить произнесенные лекарем слова. Но потом медленно опустила меч.