Стеклянное лицо

Громкий, уверенный голос заставил стражников поколебаться: они позабыли, что Требль – не их командир и во время бодрствования Левого глаза власти у нее существенно меньше. Она воспользовалась их замешательством, чтобы отстегнуть от пояса кисет и бросить его на пол. Белый порошок облаком взвился у подножия трона.

Стражники отскочили, подозревая, что Требль пытается их отравить. Глаза у всех в зале нещадно слезились.

– Ваше превосходительство! – крикнула Требль. – Ваши советники нуждаются в вас!

Когда едкий запах порошка достиг трона, Правый глаз великого дворецкого распахнулся.

Обычно пробуждение давалось Правому глазу легко, он проскальзывал в тело, словно рука в перчатку. Но сейчас его грубо вырвали из сна, и Правый глаз сразу понял, что ему угрожает опасность. Он был не один в черепе, и в той, другой сущности он больше не узнавал часть себя. Она скорее походила на разъяренную летучую мышь, которая хлестала его черными крыльями иррациональности и раздирала когтями его мысли.

Стражники нападали на Требль, и та отбивалась из последних сил. Что здесь происходит?

– Остановитесь!

Стражники повиновались и озадаченно переглянулись. Они смотрели на левую сторону его тела – значит, Левый глаз продолжал отдавать им приказы. Правый глаз опустил взгляд и в который раз пришел в бешенство из-за того, что может видеть только правую часть своего тела, оставаясь в неведении касательно действий левой. Он резко схватил левую руку правой, чтобы помешать ей.

– Назад! Все вы! Следовательница Требль, докладывайте…

Но следовательнице Требль не дали возможности доложить. Прежде чем кто-нибудь успел что-либо сделать, левая рука великого дворецкого вывернулась из хватки правой, и в следующий миг он почувствовал, как жгучая боль пронзила палец на правой руке. Правый глаз не сразу сообразил, что Левый привел в действие секретный механизм, выпускающий иглу из перстня, и использовал эту иглу для нападения.

Помимо игл мало что могло пронзить его кожу – долгие века умащиваний специальными маслами сделали ее прочной, как драконья чешуя. К яду, который прятался на кончике иглы, он был невосприимчив, а боль ничего не значила – в непрерывном поиске развлечений он давно уже познал ее пределы, и она не могла ни уязвить его, ни очаровать. Однако укол иглой стал последней каплей – он понял, что Левый глаз утратил остатки разума и должен быть уничтожен.

– Стража! Арбалеты наизготовку! Цельтесь в мою левую половину! В Левый глаз! В левую часть горла!

Неверфелл свалилась со скамейки и в немом изумлении уставилась на великого дворецкого. Она не знала, что делать, – бежать или прятаться? Две половины его лица вели себя так, словно принадлежали разным людям, рот кривился, а глаза смотрели в разные стороны. Левая рука открыла секретную панель в подлокотнике трона и вытащила кинжал из бледного золота. Правая тут же вцепилась в него, и великий дворецкий стал бороться сам с собой, извиваясь, словно в припадке.

Зал для аудиенций погрузился в хаос. Между приближенными великого дворецкого давно пробежала трещина, и сейчас они без лишних промедлений разделились на два лагеря. Стражники, еще недавно атаковавшие следовательницу Требль, теперь защищали ее от тех, кто продолжал повиноваться Левому глазу. Любимый советник Правого вытащил из браслета удавку, тайком принесенную во дворец, и предпринял смелую попытку придушить переводчика, к чьим услугам часто прибегал Левый. Хрупкое единство рассыпалось в пыль. Пришла пора свести счеты.

Все вокруг выкрикивали противоречащие друг другу приказы. Арбалетный болт ударил в левое плечо великого дворецкого. Удар был несильным, но дворецкий дернулся и упал с трона. Секунду спустя прилетели еще два болта – в правую ногу и правую ключицу.

– Остановитесь! – завопила следовательница Требль. – Вы с ума сошли? Прекратите стрелять в великого дворецкого!

– В которого из них? – спросил стражник, сжимавший арбалет трясущейся рукой.

– В обоих! – рявкнула Требль. – Опустите арбалеты. Все вы! Хватит убивать друг друга!

Великий дворецкий катался по ошметкам драгоценного желе, сражаясь насмерть сам с собой. Он потратил столетия на продумывание защиты от всевозможных нападений – и знал, как обойти любую из них. Он знал свои тактики и приемы, слабые места в доспехах, складки, где одубевшая кожа была особо уязвима для клинка. Когда кинжал выпал из его рук, он стал избивать себя кулаками и наконец вцепился в прозрачные волосы и принялся тянуть в разные стороны.

– Остановите его! – заорала Требль, и ее крик подхватили другие придворные.