Стеклянный город

Бритт смотрела — и не могла отвести глаз. Только что она видела, как птицы не оставили живого места от оловянных кукол, и это само по себе выглядело чудовищно, жутко, неправильно… Что говорить о том, как на ее глазах стая птиц раздирала человека? Они вцеплялись когтями в одежду, клевали в голову и открытые части тела, царапали клювами и выдирали волосы, били клювами в лицо, в глаза, и — что самое страшное — мешали идти вперед, теснили к дыре в полу. Таласс, все силы которого, казалось, сосредоточились на том, чтобы не выпустить зеркало, отмахивался от них одной рукой, но птиц было больше, и все вокруг словно замерли, не в силах отогнать их, зачарованные кошмарным зрелищем.

Первым отмер Хью. Кинувшись вперед, он принялся размахивать руками, привлекая внимание птиц:

— Эй, сюда! Сюда! Я здесь!

Его голос тонул в птичьем гомоне. Но вот одна заметила его — и бросилась. Хью отломал подлокотник у кресла и пытался отогнать им птицу. Следом за ним — не иначе как вдохновленный примером — на птиц бросился Дроссельфлауэр с пикой оловянного стражника наперевес.

Некоторое время они сражались молча. Птицы хлопали крыльями и издавали дикие, возмущенные крики, но вот одна вылетела в открытое окно, и Бритт вздохнула с облегчением. Еще немного, и птицы оставят их в покое…

Одна из птиц всем телом налетела и снова ударила Таласса в грудь. Пошатнувшись, он оступился и рухнул спиной назад, точно в замедленной съемке.

— Таласс! — не своим голосом закричал Дроссельфлауэр, бросившись к нему, и в последний момент схватил за руку.

Хью упал рядом на живот и протянул вторую руку.

— Таласс, хватайся! — прохрипел Хью. — Брось зеркало и держись!

— Нет! — выдохнул Таласс.

Его ноги болтались в пустоте, пока Дроссельфлауэр из последних сил тянул его вверх за единственную свободную руку.

— Брось зеркало! — уговаривал Хью.

Бритт заметила мокрые дорожки у него на щеках.

— Не оставлю! Сказал, не отдам… — хрипел Таласс.

Его пальцы скользили в руке Дроссельфлауэра и Хью, свесившись по пояс в пролом в полу, схватил его и начал тащить вверх.

Бритт показалось, что они смогут.

Но в последний момент, когда, казалось, силы двоих хватало на то, чтобы вытащить Таласса на безопасное место, Бритт услышала тихое:

— Они правы. Оставь меня… — доносившееся из крошечного зеркала, а после этого…

После этого был крик Хью.

И ошалелое, непонимающее лицо Дроссельфлауэра.

В ушах Бритт остался тихий шепот — она была далеко от пролома, но слова эти, кажется, достигли каждого.

— Больше никогда.

Хью рыдал, не сдерживаясь, упершись лбом в каменные плиты пола. Дроссельфлауэр так и застыл, вытянув руку — еще немного, и сам упадет вниз.

Гвендолин закричала:

— Надо бежать!

Меган по стеночке дошла до них и съехала на пол — видно было, что ноги не держали ее. Гвендолин подхватила ее под руку.

— Пошли, пошли, — шептала она.

Бритт, заметив, что ни Хью, ни Дроссельфлауэр так и не двинулись с места, ринулась обратно.

— Да идите же вы! — Она схватила Хью за шиворот и заставила подняться.

Дроссельфлауэр поднял голову. Бритт взглянула в растерянные голубые глаза и поняла, что не может уйти, просто оставив его здесь.

Она толкнула Хью к дверям, вцепилась в манжеты зеленого сюртука и хорошенько встряхнула Дроссельфлауэра:

— Вставайте и идите, или закончите как он! Вы и так натворили бед!

— Бритт, да оставь ты его! — проворчала Гвендолин. — Все вот-вот рухнет!

Бритт кивнула, еще раз встряхнула мэра за грудки и бросилась к двери.

Бежать вниз по винтовой лестнице сломя голову оказалось сложнее, чем она могла предположить. Тем более, когда целая толпа несется вниз, поддерживая друг друга. Меган с трудом переставляла ноги, и Бритт пришлось подхватить ее с другой стороны. Хью бежал впереди всех, и Бритт видела, как что-то темное летело рядом. Она вспомнила, как это же темное пришло ей на помощь в бою против оловянных стражников.

Тень Хью.

Кажется, она оказалась более верной, чем выбранные Хью люди.

Дверь, ведущая наружу, раскачивалась на скрипучих петлях — наверняка стражники тетушки Долл и не подумали закрыть ее за собой.

Жутко завывал ветер.

Внизу, на зеленом бархатном ковре, лежал искореженный механизм. Обломки разметало по полу, шестеренки слабо вертелись, инерция переставала действовать на них, механизм умирал.

Тело Таласса лежало на обломках. Неестественно запрокинутая спина и странная, жутковатая поза не оставляли сомнений о его судьбе. Выжить после такого падения никому было бы не под силу.

Черная птица сидела на его груди и с наслаждением выклевывала глаз.

Под ногами что-то хрустнуло.

Бритт опустила взгляд и увидела осколки. Ее собственное разбитое зеркало лежало рядом, выпав при ударе о землю из ослабевшей руки Таласса.

Хью рядом глухо выдохнул и наклонился подобрать зеркало. В глубокой пустоте уцелевшего куска стекла ничего не было видно. И никого. Роуз ушел.

Бритт надеялась только, что душа Роуза Леймисса обрела покой.

Хью подошел к телу Таласса и согнал птицу с его груди. Потом присел рядом на одно колено, глядя в изуродованное мертвое лицо. Бритт увидела только, как он вложил зеркало ему в ладонь и крепко сжал его пальцы.