Стеклянный город

В палатке становилось всё холоднее, мы подсели вплотную к походной печке и подбросили в нее щепок. Огонь шумел и потрескивал, там внутри, в этих пылающих углях, было, наверное, очень горячо, но не так, как у меня в груди. Я смотрел на полное сомнений и подозрений лицо Германа и думал, что история моя слишком неправдоподобна, чтобы хоть кто-то мне поверил, и чтобы я смог отмыться от этого позора. Узнать бы только, кто это так жестоко "пошутил" надо мной!

— Слишком поздно я приехал, — сказал мой зять, — я собирался к вам летом, но Мемнон уже готовился к войне и не отпускал меня ни на шаг от себя.

— Поздно, — согласился я, — мы влезли в такие долги, что даже стали продавать наши статуи. Ты же знаешь, какой из меня добытчик!

Он посмотрел презрительно. Он знал.

— Ну, так и продавали бы всякую мелочь! А зачем вы продали Диониса?

— Диониса? С чего ты взял?

— С того, что ваш Дионис стоит у Мемнона в мраморной гостиной.

— Как? — оторопел я, — не может быть! Если только Карлос…

— Карлос никогда в жизни не продал бы семейную реликвию! Он убил бы тебя за это, если бы… если бы не за то.

Я подумал, что какое-то время дом был пуст, и Диониса вполне могли украсть. А вот дяде Карлосу, который меня терпеть не может, ничего уже не объяснишь. Да и какая теперь разница? Родной город для меня закрыт уже навсегда. Если я еще надеялся, что никто ничего толком не знает, и спустя много лет всё забудется, то теперь эти надежды рухнули.

Мы надолго замолчали. Герман смотрел на меня уже без прежней ненависти, но всё равно с великим подозрением.

— И что ты собираешься со мной делать?

— Что? Да ничего. Бери шубу, бери коня и проваливай к своим.

— Спасибо.

— Тебе спасибо, что ты меня предупредил. Скажи только, откуда? Откуда весь город знает, что это я их убил?

— Да видели тебя, — услышал я к своему ужасу, — видели всё своими глазами.

О, Боже!..

— Кто?! Кто мог видеть? Мы были дома, дверь закрыта, калитка далеко!

— Твой друг Креонт, — сказал Герман, — он как раз зашел за тобой.

— Креонт?!

— Он долго молчал, не хотел тебя выдавать. Но на дознании из него вытрясли.

Я вспомнил, что Юнона собиралась в Стеклянный Город, а может, уже поехала. Теперь она, наверно, отошлет мне бусы обратно!

Стемнело. Я проводил Германа за линию постов. Было зябко.

— Если ты не врешь, то мне тебя жаль, — сказал он на прощание.

— Мне тебя тоже, — ответил я, но он уже не слышал.

И я опять долго слонялся по лагерю один. Мы сегодня победили, но уже которую победу я не мог толком отпраздновать! Прежняя жизнь беспрестанно отравляла новую.

Поздно вечером пришла Эрна, принесла отвар. Глаза были тревожные: боялась, видно, что я опять вернусь к тому разговору. Мне уже было не до любви. Я выпил горькую гадость и поставил кружку на стол.

— Что за человека ты отпустил?

— Ты всё должна знать?

— Нет. Но, может быть, ты не знаешь, кто он?

— Я прекрасно знаю, кто он. Это мой родственник.

— Тогда ты родственник самому Мемнону.

Я взял ее за плечи.

— Эрна! Я устал от твоей проницательности! Она повергает меня в трепет. И мне совсем не это от тебя нужно!

— А что же?

— Ты сама знаешь.

— Бриан, я же просила тебя…

Я обнял ее осторожно, не дыша. Мне показалось, что она сама этого хотела, иначе, зачем стояла так близко, смотрела в глаза, покусывала губы?

— Пусти меня, — сказала она как-то растерянно.

И я обнял ее крепче. Тело у нее было. Правда, хрупкое как у подростка, но вполне настоящее, может даже, такое же горячее и потрясающее, как ее руки, и такое же красивое, как ее лицо. Голова закружилась: то ли от выпитой гадости, то ли от Эрны, то ли просто от накопившейся усталости.

— Бриан, пусти меня, я тебя прошу… Ну, зачем?

Я опустил руки.

— Ну, зачем? — повторила она с упреком, — тебе мало моей преданности?

— Извини. Показалось. Раз так, пусть всё остается по-прежнему.

Эрна посмотрела с тоской, кивнула и молча вышла. Отвергнутый полководец, только сегодня выигравший очередное сражение, обреченно сел за стол и откупорил бутылку.

::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

::::::::::::::::::::::::::::13

Семисор взяли почти без боя. Это был тот самый проклятый город, где Эрих Седьмой с Мемноном подписали за моей спиной мирный договор. Король пока молчал. Он копил силы и ждал, когда я выдохнусь.

Я ненавидел этот город, но не мог не отметить, что он очень красив. Красивы его дворцы, соборы, широкие площади, маленькие часовенки, ажурные мосты и замерзшие фонтаны. И это чудо король хотел подарить императору! Да что там Семисор, если он даже Стеклянный Город не пожалел! Самый красивый город в мире!

Душа моя рвалась в Стеклянный Город, чем недоступнее он был для меня, тем больше мне туда хотелось. Я не был там почти четыре года! Я видел во сне его дворцы и дома из разноцветного стекла: голубые, синие, красные… они были такие разные и причудливые, эти дома, а сам город был одним большим ярким цветком, весь пропитанный запахом неуемно цветущих роз.