Стервятники Техаса

В тюрьме полковник, похоже, сегодня не появлялся, поэтому Глория решила отправиться к нему домой. Но не успела девушка пройти и сотню шагов, как ужасающее в своей ясности прозрение настигло ее. Она словно очнулась после кошмарного сна или вынырнула из наркотического дурмана. Коркоран вел двойную игру с народом Вапетона, и потому, конечно, не заслуживал прощения, но теперь Глория начала искать оправдания его поступкам, связанным с ней самой. Она ощутила нелогичность своего поведения. Если бы техасец не испытывал к ней искренних чувств, он не стал бы уговаривать ее бежать с ним из городка, он бы ей вообще ничего не говорил. Самолюбию девушки польстила и следующая выкристаллизовавшаяся в хорошенькой головке мысль: чтобы успешно обманывать горожан, Коркоран вовсе не нуждался в благосклонности обычной певички из салуна — Глория объективно оценивала свое положение в иерархии Вапетона, — но, тем не менее, он постоянно оказывал ей знаки внимания. Одно другого не касалось: у всякого человека есть его частная жизнь. О, да, Глория обвиняла техасца в преднамеренном издевательстве над ее чувствами, но теперь ей пришлось признать, что подозрения ее беспочвенны: прочие женщины Вапетона не вызывали у него ни малейшего интереса.

Нет, какими бы ни были поступки Коркорана и причины, их вызывающие, его чувства к ней были искренними…

С ужасом и стыдом Глория перебирала в памяти события последних минут: дурацкое решение отыскать полковника Хопкинса и, главное, необдуманные слова, сказанные Мак Набу. Отчаяние охватило ее: девушка поняла, что влюблена в Коркорана, кем бы и каким бы он ни был. Леденящий душу страх охватил ее, когда она подумала, что Мак Наб и его дружки могут убить ее любимого. Терзавший девушку беспричинный гнев сменился вполне обоснованной тревогой.

Глория свернула на другую тропинку и побежала вдоль ущелья к хижине Коркорана. Она почти не заметила, как проскочила через растревоженный центр городка. Огни и бородатые лица промелькнули, словно в призрачном кошмаре, где нет ничего реального, кроме сжимающего сердце страха.

Не отдавая себе отчета, девушка миновала последние в этой части городка лачуги и оказалась на необжитом участке дороги. Ее стали пугать звуки собственных неуверенных шагов и тени деревьев, под которыми, казалось, кто-то прятался.

Наконец, впереди она увидела домик, где квартировал Коркоран; из открытых дверей лился мягкий желтый свет. Глория прибавила шагу и буквально ворвалась в первую, служебную комнату. Но вместо техасца, которого она хотела бы увидеть больше всего на свете, перед ней предстал шериф Миддлтон с пистолетом в руке.

— Какого дьявола тебе здесь надо? — грубо спросил он.

— Где Коркоран? — потребовала Глория. Она безумно боялась человека, про которого узнала, что он — то самое чудовище, виновное в большинстве кровавых преступлений, наполнивших ужасом ущелье Вапетон и его окрестности. Но опасение за жизнь Коркорана вынудило ее забыть об опасности для себя.

— Откуда мне знать? Я искал его по барам и не смог найти. Жду его здесь с минуты на минуту. А зачем он тебе нужен?

— Не ваше дело, — отрезала она.

— Может быть. — Шериф подошел к ней вплотную. Маска притворства слетела с его смуглого красивого лица, и в нем проступило что-то волчье. — Ты — дура, раз пришла сюда. Ты впуталась в дела, которые тебя не касались. Ты слишком много знаешь. И болтаешь слишком много! Не думай, что я глупее тебя! Мне известно о тебе больше, чем ты подозреваешь.

Ужас сковал тело Глории. Сердце словно превратилось в кусок обжигающего льда. Миддлтон предстал перед ней совершенно другим, абсолютно неизвестным ей человеком. Да и человеком ли? Личина благопристойности слетела, и дьявольская сущность убийцы и бандита проступила в его черных, злобных глазах. Взгляд Миддлтона жег, словно раскаленные угли.

— Я не знаю никаких секретов, — прошептала Глория пересохшими губами. — И не пыталась их выведать. Я и не догадывалась раньше, что вы — главарь стервятников.

Выражение его лица подсказало ей, какую ужасную ошибку она совершила.

— Так ты и это знаешь! — Голос шерифа был мягким, на грани шепота, но глаза полыхнули яростной жаждой крови. — Вот это неожиданность. Я говорил о другом. Кончита сообщила мне, что это ты рассказала Коркорану о готовящемся линчевании Мак Брида. За это я не стал бы тебя убивать, хотя из-за этой милой глупости мои планы здорово пострадали. Но это уже слишком. Завтра мне было бы все равно, а сегодня…

— О, Господи! — простонала Глория, уставившись на огромный пистолет, выскользнувший из кобуры и блеснувший тусклой сталью. Она не смела ни закричать, ни двинуться с места. Она только бессознательно съежилась и ждала, пока удар пули из рявкнувшего оружия не бросил ее на пол.