Стезя

Золотой остров

Ем бананы, валяюсь на пляжеВ первый раз за трагический век.Никакого здесь нет эпатажа,Как нормальный живу человек.Все стабильно: ни путча, ни рынка,Ни пустых политических ляс.Час-два лету до Санто-Доминго,Двести верст и – в огнях Каракас.По соседству фламинго гнездится,Дозревает кокосовый сок.Поселиться бы здесь, позабыться,Позарыть даже память в песок.Что еще романтичней и краше:

Затеряться вот так, запропасть,Коль в Отечестве нашем – не наша,Продувная, продажная власть.В человеческом счастье иль гореНе бывает дороги прямой.Над лагуной Карибского моряВзвешу все и... уеду домой.А приснится мне птица фламингоИ нектаром кокос налитой,Вспомню остров и Санто-Доминго,Как негаданный сон золотой.1992

Гавана

Разбитная старушка, с ней внучка иль дочь,В ожидании рейса калякаем.

Революцией пахнет гаванская ночь,Керосином и всячиной всякою.Ожидание рейса. Уснуть бы, прилечь,Но барбудосы шляются разные.И главенствует – нет! – не испанская речьА российская, русская – праздная.Сейнерили ребята. И вольную пьют.Ты ж болваном сидишь, как потерянный,А возникнешь под пьяную руку, убьютИ не вякнешь, как палтус ошкеренный.Разбитная старушка, ты лучше завянь,Дочка-внучка, отстань с разговорами,А закрой свои ножки и зло не тараньРыбачков колумбийскими взорами.

За окошком тропическая канитель,Непогодные – что ли? – условия.Где-то спать собирается Кастро Фидель,Парабеллум кладет в изголовие.Ожидание рейса. Угрюмый момент.В тесном зале мурманская лексика.Но Россия закрыта. И НьюфаундленВ гололеде. Свободна лишь Мексика.Будь что будет. Исходит кубинская ночь.Притомились мои иностраночки.Угнездилась старушка, а внучка иль дочьТянет медленно «пепси» из баночки...1993

Но пасаран!

В отеле солнечной Гаваны,

Где нынче сервис – не фонтан,Весь в хаки, вылез из-под ванныГолодный местный таракан.«Что, камарадо, дело плохо?Опять в идеях наших брешь! –Вздохнул я. – Скверная эпоха!И крошку хлеба бросил. – Ешь!»И следом новую добавил,И по-немецки гаркнул: «Шнель!»Собрал он пищу, ус поправилИ тотчас юркнул за панель.И там, насытясь мило-любо,В теснинах труб и теплых ванн,Ответил зычно: «Вива – Куба!И вообще – но пасаран!»1994