Стихи

В миру фотограф уличный, теперь жецарь и поэт, парнасский самодержец(который год сидящий взаперти),он говорил:                  «Ко славе низойтия не желал. Она сама примчалась.Уж я забыл, где муза обучалась,но путь ее был прям и одинок.Я не умел друзей готовить впрок,из лапы льва не извлекал занозы.Вдруг снег пошел; гляжу, а это розы.Блаженный жребий. Как мне дорогаунылая улыбочка врага.Люблю я неудачника тревожить,сны обо мне мучительные множитьи теневой рассматривать скелетзавистника прозрачного на свет.

Когда луну я балую балладой,волнуются деревья за оградой,вне очереди торопясь попастьв мои стихи. Доверена мне властьнад всей землей, соседу непослушной.И счастие так ширится воздушно,так полнится сияньем голова,такие совершенные словавстречают мысль и улетают с нею,что ничего записывать не смею.Но иногда – другим бы стать, другим!О, поскорее! Плотником, портным,а то еще – фотографом бродячим:как в старой сказке жить, ходить по дачам,снимать детей пятнистых в гамаке,собаку их и тени на песке».

1933 г.

Как я люблю тебя

Такой зеленый, серый, то естьвесь заштрихованный дождем,и липовое, столь густое,что я перенести – уйдем.Уйдем и этот сад оставим,и дождь, кипящий на тропахмежду тяжелыми цветами,целующими липкий прах.Уйдем, уйдем, пока не поздно,скорее, под плащом, домой,пока еще ты не опознан,безумный мой, безумный мой!Держусь, молчу. Но с годом каждым,под гомон птиц и шум ветвей,разлука та обидней кажется,обида кажется глупей.И все страшней, что опрометчиво

проговорюсь и перебьютеченье тихой, трудной речи,давно проникшей в жизнь мою.Над краснощекими рабамилазурь, как лаковая вся,с накачанными облаками,едва заметными толчкамипередвигающимися.Ужель нельзя там притулитьсяи нет там темного угла,где темнота могла бы слитьсяс иероглифами крыла?Так бабочка не шевелитсяпластом на плесени ствола.Какой закат! И завтра снова,и долго-долго быть жаре,что безошибочно основанона тишине и мошкаре.

В луче вечернем повисая,она толчется без конца,как бы игрушка золотаяв руках немого продавца.Как я люблю тебя. Есть в этомвечернем воздухе поройлазейки для души, просветыв тончайшей ткани мировой.Лучи проходят меж стволами.Как я люблю тебя! Лучипроходят меж стволами, пламенемложатся на стволы. Молчи.Замри под веткою расцветшей,вдохни, какое разлилось, —зажмурься, уменьшись и в вечноепройди украдкою насквозь.

Берлин 1934 г.

L’Inconnue de la Seine