Стихи-Я Пушкина (СИ)

– Текст существует объективно и независимо от человека. – Так-то бы, да, но только именно:

– Как бы, – которое само-то ни хрена не имеет право на существование!

Никто никогда не сможет доказать, что Текст существует объективно и независимо от хомо сапиенса. Это всегда ДВОЙКА:

– Текст и Читатель.

По сути дела, материализм переплюнул идеализм Канта в лице его критики Ле, в сторону:

– Еще большего идеализма! – Предположив, что книги, как звуки рожка Рудольфа Эриха Распэ в Бароне Мюнхгаузене живут даже на морозе, а потом в Избе Читальне опять оттаивают.

Примерно, как:

– Вот вас не пускают в эту библиотеку им. Ле даже с высшим, как минимум образованием, а чтобы было предписание этого дела их чтения от самого Наркомата!

Получается, Наркомат присвоил себе право чтения любой книги и – мало того – сохранение этого знания:

– Враз и завсегда, – априори. – Что, в общем-то, значит именно то, что и реально происходит:

– Никто ничего не читает, так как считается, что УЖЕ прочел!

В лице этого Нарко-мат-а.

Получается, что Читателя здесь потому нет даже в теории, что он не успевает родиться – ему сразу, где-то – возможно, правда, не сразу уже в роддоме вкалывают сразу все содержание всей классической и остальной литературы в виде пресловутого уточнения материализма и его эмпириокритицизма:

– Физкультура – это не просто так, кот наплакал, – а:

– Самое настоящее письмо на деревню дедушке:

– Милый дедушка! Напиши, в конце концов, на клубе – хоть ночью сходи тайком – что Физкультура сама по себе существует в данной нам на веки вечные прививке, что это занятие настолько чинное и благородное, что его делают с 17-го года заодно с прививкой от коклюша, в виде именно этой расшифровки:

– Можно чинно и благородно больше ничего и не читать. – Ибо:

– И так очень культурно, – только послушайте:

– Фи-зи-че-с-ка-я Культ-Ура!

Но такое вездесущее знание мира, что:

– Всё и так известно, поэтому можно ничего не читать, именно потому, что принято решение:

– Да, мир замерз навеки, что может и не оттаивать, как звуки на морозе господина – я думал Рабле, но это был Распэ – так как раз было:

– Зачем еще проверять. – Но!

Они потому только и оттаивают, что Дубровский остался жив!

Как и Сильвио. Как и армейский прапорщик Владимир. Как Германн в Пиковой Даме, а не наоборот, сошел с ума, т.к. ему не разрешили довести до сведения всех крепостных свою расшифровку Этой Обоюдоострой Дамы.

Или, как говорил, иногда, Пушкин, просто лошадь:

– Звуки эти нашел Человек. – И его тепло их согрело.

Можно предположить, что и Адам, и Ева сюда – до Земли – в живых не долетели, а так как Чацкий со своей дурой Софьей были разлучены еще в полете Молчалиным, и замерзли – авось и на самом подлете к ее поверхности – и вот какая-то пара Обезьян их нашла и согрела вплоть до разумного состояния.

Так сказать, поймали-таки искру Божью в свои, еще не натруженные тяжким трудом вдыхания во всё жизни, волосатые лапки, и – как сказано:

– Протрубили трубачи тревогу. – Собрались в дальнюю дорогу Сократы, Архимеды и остальные Леонардо да Винчи напополам вот со вчерашним Владимиром Высоцким, которого – вчера же – причислили к сонму – нет, пока еще не святых, а просто:

– Таких же гениев, как Моцарт и Пушкин.

Сальери? Нет, пока не трогали. В отрицательном смысле, Сальери – это и есть звуки, но не те, которые нес Чацкий на долгожданную встречу к своей Алигьери в лице Софьи, а звуки Молчалина, которые он придумал здесь, на Земле, никогда не видя в глаза Книги Бога, где эти звуки были живыми, но вот – авось немного – подзамерзли в пути.

Поэтому.

Поэтому, утверждение, что Книги можно и не читать – заведомо ложное, как сладкие да гладкие речи Молчалина, вдуваемые – чем только – в уши Софье, ибо:

– Содержание любой книги, да, известно, но только, как:

– Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме, – ибо это действительно правильно по той простой причине, что уже и:

– Живет, – к счастью, еще не до конца понимая это.

Следовательно:

– ЧИТАТЕЛЬ – это настолько необходимая Часть Мира, – что и является:

– Второй Скрижалью Завета Бога, – которую принес Моисей с горы Синай.

Без Него – нет Книги Жизни.

Все звуки будут мертвы, как звуки Сальери. Но потому и смерть Моцарта неокончательна, что звуки, им созданные, можно:

– Разморозить. – И волшебник этот, который их найдет и осуществит Завет:

– Чи-та-те-ль-ь.

Почему Шекспир и Пушкин и поставили именно его, Читателя – или Зрителя в Театре – главным героем своих произведений. Без него, без читателя и зрителя:

– Нельзя смотреть эту пьесу, Два Веронца, или читать Дубровского. – Это очевидно, но здесь именно Очевидное Материализм и Эмпириокритицизм сделал:

– Невероятным.

И всего, что надо было сделать – это убрать из Завета Бога Вторую Скрижаль, унизив Её до человеческой грубости Молчалина и Сальери, который, скорее всего, понимал, что убить совсем Моцарта он не сможет, но – как за него продолжил Ле:

– Заморозить минимум на 70 лет – если считать по Нострадамусу:

– Постараемся.

Но, видимо, Молчалин и Сальери в своей каменности? не так прост – что и сказано в Библии: