Стихи-Я Пушкина (СИ)

Говорится – в передаче – что человек бессилен повелевать стихией в себе. И Пушкин поэтому должен отрицать эволюцию и нравственное совершенствование.

Да, в том смысле, что просто так, усилием воли никакой реальной эволюции и нравственного совершенства не достичь. Даже изучив садо-мазо самому отрубить свой хвост не получится.

Что надо?

Вот я сказал, что требуется:

– Превратить весь мир Театр, чтобы Быть было, как:

– Не быть.

– Тем самым, – сейчас говорят, – с человека снимается всякая нравственная ответственность. – Тоже хорошая краска того, за что могли гнать и распинать Апостолов, за аморальность. А то я читаю, читаю Библию, а не всё понятно как-то:

– Иван Толстой и Борис Парамонов просвещают, – только, к сожалению, в обратную сторону.

Теперь опять не та смесь, ибо идут чисто умозрительные придумки:

– Ему свойственна вражда к культуре.

Просвещение – это внутреннее укрощение стихии, – говорится, но это даже не смешно:

– Повесили на Избе Читальне объявление, что Физкультура – это не просто так, а:

– Физическая Культура, – и уже и как будто захотелось понять всё и до конца.

Этого мало.

Фактически продолжают и продолжают упрямо не замечать разницы между статьей, научной статьей и театром, но:

– Но, что тоже самое, не видят и не признают разницы между Ветхим и Новым Заветом.

Как можно увидеть эту разницу, разницу, где на самом деле находится Стихия и её беззаконие. Шекспир и Пушкин именно это и показывают. Но их указания принимают за их же, поэтов и писателей:

– Ошибки.

Шекспир в 3-х местах в Двух Веронцах показывает конкретную РАЗНИЦУ между древней верой Золотого Тельца и Двумя Скрижалями Завета, которые принес Моисей с горы Синай от Бога.

Но над ним, как над Пушкиным, только смеюцца:

– Они не знали жизни. – Ибо:

– Нельзя же ж вот так прямо, никого не спросясь, ходить по земле точно также, как плавать по морю! – Первая, как определил Аникст, несуразность Шекспира. Герои плывут из Вероны в Милан, а оба эти города никогда не видели моря.

Повторяю, эти ошибки, однако, критиков Шекспира и Пушкина, уже не раз здесь, и даже более того:

– Довольно давно, а:

– И сегодня продолжает удивлять то абсолютное неприятие логики, которую я предлагаю.

Принес как-то давно расшифровку Воображаемого Разговора с Александром 1 Лазарю Лазареву в Вопросы Литературы, вкратце объяснил, в чем дело, он сказал:

– Никому не надо отдавать этот материал, я сам прочитаю.

Сокращено 6 строк

Через месяц позвонил, Лазарев ответил:

– Нет, напечатать не можем. – И, спрашивается, почему так страшно, если ничего подобного в его журнальной книжке Вопросы Литературы нет и в помине? Интересно же ж, пусть обсудят, а то все статьи в ней об одном и том же в разных вариантах Ираклия Андроникова:

– Загадка НФИ, – но это же ж, друзья мои, чистая филателия Что? Где? Когда?

Мыслей-то этих самых – ноль!

Передал – тоже давным-давно – в НЛО Ирине Прохоровой расшифровку Пиковой Дамы Пушкина – ответ через месяц:

– Нет, ибо, да, занимательно, но:

– Ми не верим! – не буквально так, но в принципе тоже:

– Мы не этим занимаемся.

Спрашивается, а чем? Если люди не только от страха перед новым, но, главным образом, из-за полного непонимания отказываются понимать, однако, именно:

– Новый Завет, Евангелие не принимают, следовательно и абсолютно, а продолжают ничтоже сумняшеся разбираться до сир пор только в:

– Ветхом Завете! – ибо не понимают, а в чем, собственно, разница?!

Лазарь Лазарев был человек смелый, если решился – как он сам сказал, вопреки мнению всех остальных почти ветеранов – сказать:

– В живых – на войне 1941—1945 гг. – остались только те, кто воевал в дальнобойной артиллерии.

А в отношении расшифровки Пушкина: ни гу-гу. Почему? Потому что нет понимания разницы между просто текстом, статьей и художественным произведением.

А разница вот эта простая, находящаяся в Трех Ошибках Вильяма Шекспира.

Вторая в том, что, как сообщил Аникст, что Шекспир нашел разницу между Миланом и Падуей, тогда как на самом деле был всего лишь один Милан, куда пробирались герои пьесы Два Веронца.

Критик Аникст, точно также, как сейчас Иван Толстой и Борис Парамонов видят СТАТЬЮ – как единственную на все времена машину по видению реально существующего мира. Театр – это всё тоже самое расписание уроков на завтра, без какой-либо возможности с них сбежать.

А эти ребята, Валентин и Протей, именно сбежали из Милана в Падую. Как, спрашивается? Это можно сделать, не нарушая правописания? И сразу:

– Шекспир – во дает! – опять ошибся, правда, в этом случае – стоит открыть интернет, сразу сообщают:

– По молодости лет ишшо мало знал эту, как ее, которую каждую субботу проповедует князь Вяземский:

– Науку географию, что никак не может Енисей впадать в Волгу, тем более, где-то неподалеку от города Кой-Кого.

Однако, Евангелие почти все читали, и там не зря в одном из самых ключевых мест написано, что Мария Магдалина не увидела Иисуса Христа после Воскресения. Не увидела, пока не обернулась назад!

Сзади, следовательно, в Новом Завете, есть Еще Один Мир. Там, именно Там, на:

– Сцене, – и был еще один, Этот, мир.