Стихия духа

– Не путай целеустремленность со злом. Просто мои цели лежат выше твоего понимания. Даниэль, там и моя семья тоже. Семья, друзья, все, кого я знал и любил. Но я не терзаю себя бессмысленными моральными угрызениями. Да, вечность состоит из коротких вспышек. Я украду лишь одну, чтобы спасти все остальные.

– Ради кого ты устраиваешь этот театр сейчас? Я не изменю своей точки зрения, сколько бы раз ты ни назвал ее глупой и недальновидной.

Некромант остановил лошадь и полностью развернулся к собеседнику. Серьезные, мудрые карие глаза впервые за долгое время метали молнии. Взъерошенная челка стояла дыбом, рот искривился в усмешке. Только сейчас Эрин заметила, что разговор все же задевал Газарта. Для него это была не пустая театральность, о которой говорил Рид. Это была сотая попытка достучаться до чужих разумов, отчаянная, искренняя. И почему-то именно сейчас – крайне важная.

– Я могу быть разным, Даниэль. Но одно всегда неизменно – я пойду до конца, не остановлюсь ни перед чем. Потому что никто не заслуживает таких страданий. Ты не был там, ты не представляешь, насколько это невыносимо. Собой я готов рискнуть не меньше, чем всеми остальными. Моя жизнь ценна чуть выше только потому, что я уверен – никто не справится лучше. Если вы сумеете доказать мне обратное, я отступлю и оставлю эту задачу вам. Высшие силы, ну почему же все такие слепцы?!

– Всего лишь слова, – спокойно парировал Рид.

– Совесть, сочувствие и сострадание делают нас людьми, – тихо произнесла Эрин. – Они отличают добро от зла.

– Я не стану спорить, ты права, – Газарт повернулся к ней, его пылающий взгляд смягчился. – Но путь добра – это вечная жертва. Кто согласится выбирать, кому жить – новорожденному ребенку или сотне взрослых? Кто может сделать такой выбор и взять ответственность на себя? Если каждая секунда промедления – это смерть? Добро – это не защищать овечек от волков, волки тоже голодны. Это не ореол святости в белоснежном храме. Добро – это тяжелейший выбор, вечный баланс на грани. Это меч в твоих руках, который залит кровью.

Повисло долгое молчание. Обвинительные аргументы Рида закончились, Адалия задумчиво рассматривала Газарта. А Эрин чувствовала, как в очередной раз что-то рушится внутри. Как безумные волны нескончаемого шторма разбивают последний маяк на пути. По привычке хотелось легких ответов, чтобы мир вновь стал простым, где добро и зло отличаются, как день и ночь.

– На том мече и моя кровь. Потому что делать невозможный выбор тяжелее, чем вы можете себе представить. Потому что мне не наплевать, но возможности красиво страдать и убиваться чувством вины у меня нет. Каждая секунда промедления – это смерть для всех, и выбирать будет не из чего. Пожалуй, мне стоило внести ясность с самого начала нашего путешествия. Вы, прекрасные и удивительные создания, люди, населяющие этот мир, определенно стоите гораздо больше, чем моя жизнь или даже душа.

Газарт первым стеганул лошадь и отправил ее в галоп.

* * *

Таали покинул Нордлин на удивление легко. Отвести глаза страже, которая, без сомнений, уже ищет пропавшего члена эльфийской делегации, не составило труда. Применять магию в мире, где большая часть населения ею не владеет, – как играть в прятки с новорожденным. Достаточно закрыть лицо ладошками, и он уже теряется.

Эльф искренне не понимал, почему в людском мире маги не правят. Они не обладают никакими привилегиями, а порой и положение занимают не лучше, чем нечистокровные его родного мира. Воистину, что творится в этих заблудших умах? Как он может ценить их жизни, если они сами плохо справляются с этой задачей?

Он знал про Договор, связавший руки всем местным магам. Договор, запрещавший применять магию в военных конфликтах, имел довольно расплывчатые границы. Как объяснял старый друг, даже пара десятков крестьян с вилами считались армией, а значит, маг не мог защититься своими силами, иначе Хранители Договоров уничтожали его мгновенно. Обе стороны добровольно заключили этот договор сотни лет назад, когда в очередной войне чуть не уничтожили друг друга. Договор спас их мир, но сделал магов навсегда обычными слугами, а любую войну – простой резней на мечах. Как же глупо продались такие могущественные существа, способные черпать силу из других миров.

Он провел рукой по шее лошади, кажется, так называли это странное создание, служившее здесь средством передвижения. Управиться с ней оказалось еще проще, чем с грифоном. Не требовалось никакой телепатической связи, животное просто привыкло молча слушаться руки наездника.

Передвигалась лошадь гораздо медленнее, но и спешить ему было некуда. Когда настанет время, старый друг сам его отыщет. А пока он волен добывать ответы любым угодным способом.