Стихия страха

Я был так сильно измотан ее безумолчной болтовней, воплями, хныканьем и дерганием из стороны в сторону, что мне хотелось ее прибить. Но я заставлял себя идти вперед, сосредоточившись на том, чтобы не выпустить ее руки. Даже если бы обрушились небеса или разверзлись земные тверди, я бы не разомкнул мертвой хватки на ее запястье. Я отупел от усталости и нервных переживаний настолько, что хотелось позорно расплакаться. Даже в застенках мятежников, даже когда меня и других пленных гнали через болота Мирстены, даже подыхая от черной лихорадки, я себя так паршиво не чувствовал. Мне хотелось добраться домой, лечь и умереть в тишине. Слабо шевельнулась мысль, что родители Лидии были просто святыми людьми, когда не удавили это чудовище в младенчестве. Или же величайшими грешниками, когда выпустили его в мир…

Мы вернулись как раз к ужину. Экономка с тревогой посмотрела на меня и увела Лидию помыть руки перед едой, подарив несколько минут блаженной тишины. Почти тишины, потому что тут же последовали возмущенные вопли с верхнего этажа. Но ужин прошел относительно спокойно. Я лишь вяло наблюдал за Софи и Эмилем, которые сидели рядом и держались за руки. Софи выглядело умиротворенной и счастливой, даже грубые выходки Лидии за столом вызвали у нее лишь рассеянную улыбку. Эжени вынесла большой, украшенный кремовыми розочками торт со свечами. Лидия захлопала в ладоши, потом зажмурилась.

– Хочу, чтобы дядя Кыс всегда-всегда гулял со мной! – сказала она, открывая глаза и задувая свечи. Я поперхнулся похлебкой.

Софи слабо пожурила ее, сказав, что желание нельзя говорить вслух, иначе не сбудется. Лидия надулась и в отместку заявила, что торт она никому не отдаст и все съест сама. Но мне, как любимому дяде, от щедрот был отрезан крохотный кусочек. Я смотрел, как Лидия в одиночку обжирается тортом, и вяло размышлял о том, что буду делать, если у нее начнутся колики. Софи попробовала ее усовестить, но тщетно. В ответ Лидия пробурчала что-то с полным ртом и громко икнула. Я устало прикрыл глаза, не желая более видеть ее испачканное кремом лицо. Не желая вообще ее когда-нибудь видеть.

После ужина Лидия таскалась за мной по пятам, требуя с ней поиграть. Я согласился на прятки, надеясь, что она исчезнет с глаз долой. И когда она убежала прятаться, я поспешил в кабинет, чтобы в тишине дочитать дневник профессора.

Строчки расплывались перед глазами, а буквы упорно не хотели складываться в слова. Но я заставлял себя читать, пытаясь найти подсказки, как быстрее вывести Лидию из ее плачевного состояния.

«Продолжаю улучшать рецептуру. Добавил в состав красавку. У одного из пациентов не выдержало сердце, пробую изменить…»

«Получил интересное предложение от ордена Пяти. В легенде проклятых говорится о забвении. Думаю, что стоит принять…»

«Каменная святыня заслуживает интереса. Можно будет перебраться в Кльечи, подальше от столицы. Родственники умерших пациентов начинают задавать неудобные вопросы…»

«Источник действительно существует?!? Господи Единый, да я непременно найду шестого!»

Я подскочил в кресле, когда на меня сзади обрушилась торжествующе вопящая Лидия. Я был уверен, что запер кабинет на ключ. Она закрыла мне глаза липкими от крема ладонями и крикнула в ухо:

– Я тебя нашла!

У меня сдали нервы. Я наорал на нее и даже в сердцах замахнулся шлепнуть. Она обиженно захныкала:

– Ты меня обманул! Сам спрятался, а должен был меня искать! А что ты читаешь?

Лидия вывернулась из моих рук и заглянула в дневник. Я торопливо закрыл его перед ее носом. Она надулась.

– Я тоже хочу почитать сказки!

– Тебе пора спать! Пошли!

– Ты почитаешь мне на ночь? – обрадовалась она.

– Нет. Твой дядя устал и тоже пойдет спать.

Я отвел ее в комнату. Лидия не унималась, требуя сказку на ночь. Господи, неужели она за весь день еще не устала? За окном бушевала буря, порывы ветра с дождем били по стеклу. Я задернул шторы, зажег ночник и ушел, заперев дверь на ключ.

Я настолько устал, что даже не разделся перед тем, как лечь. Спрятав дневник под подушку, я мгновенно провалился в сон…

…Из которого был безжалостно выдернут. Кто-то тряс меня за плечо.

– Дядя Кыс! – я разлепил глаза и застонал от ужаса.

Лидия стояла передо мной в одной рубашке, прижимая к себе куклу.

– Я боюсь грозы… – прошептала она. – Я не буду пинаться во сне, честно-честно!

И прежде чем я успел опомниться, она шустро забралась в кровать, съежившись от сполоха молнии за окном и раската грома.

Я сел на кровати и попытался выпихнуть ее.

– Тебе нельзя здесь быть!

– Мне страшно, – захныкала Лидия и вцепилась в подушку. – Ну пожалу-у-у-уста!

– Ты уже взрослая, тебе надо спать отдельно, – я схватил ее за шкирку и потащил к двери. Она так и не выпустила из рук ни подушки, ни куклы.

– У меня живот боли-и-и-ит!

Я застыл в растерянности. Голова плохо соображала. Что делать? Послать за лекарем? Или попробовать дать ей проносное? Лидия тем временем успела нырнуть обратно под одеяло.

– Дядя Кыс, расскажи мне сказку, – попросила она. – У меня сразу все пройдет.