Стихия страха

– Но ее страсть ко мне – нет! Лидия одержима мною, и я только сегодня понял, насколько сильно. Она вырядилась, как кукла, которую я ей подарил. Точь-в-точь, понимаете? Даже цвет башмаков… Ей становится все хуже, а я невольно усугубляю ее состояние вместо того, чтобы помочь…

Отец Георг положил руку мне на плечо и заставил сесть в кресло.

– Успокойся, Кысей. Тут ты едва ли можешь что-то изменить.

– Могу. Я могу исчезнуть из ее жизни, и тогда…

– И тогда она найдет себе новый повод сойти с ума, – грустно улыбнулся отец Георг. – Иногда я завидую безумцам…

– Почему?

– Потому что они не ведают сомнений…

Я помолчал немного, с тоской глядя на недопитый и давно остывший чай.

– Отец Георг, как думаете, Лидии может помочь духовник?

– Чем же он может помочь? – удивился старик. – Ты прости, но не думаю, что у нее остались добродетели, которые нужно блюсти…

– Я не об этом. В некоторых источниках я встречал это понятие в другом смысле. Было даже описание…

Церковник вдруг побледнел.

– Даже не думай. Практика духовничества давно утеряна.

– Почему утеряна, если есть описание? Я помню, у Изры из Мирстены есть целый трактат, посвященный…

– Не смей!!! – взъярился старик. Я смотрел на него с изумлением. Сколько я себя помнил, отец Георг ни разу не повышал голос. Даже гневные баталии с коллегией столичной Академии, когда мне отказали в приеме, он вел так тихо, что до меня долетали лишь отдельные фразы.

– Прости, Кысей, – уже тихо сказал он. – Не смей, слышишь? Выкинь эту глупость из головы. Это очень опасно. Ты собираешься вслепую рисковать ради кого? Ради женщины, которая не стоит даже твоего мизинца? Даже не вздумай. Я запрещаю!

– Я обещал, – упрямо сказал я. – Обещал Единому, что сделаю все, чтобы спасти ее душу.

– Ответь честно, Кысей. Ты в нее влюблен?

Да почему же все так упорно пытаются навязать мне эту глупость? Я не успел ответить, потому что дверь в кабинет с грохотом распахнулась. В комнату ворвалась разъяренная Лидия. В ее руке сверкнул нож. Она в два шага очутилась возле меня. Я моргнуть не успел, как лезвие оцарапало мне подбородок. Холодные злые глаза оказались напротив моих.

– Еще раз посмеете выкинуть такой фокус, – прошипела она, и ее колено больно уперлось мне в пах. – И я сама вас прибью.

– Что вы творите? – возмутился отец Георг, вставая с места. – Уберите нож.

– Ваш выкормыш сбежал от охраны, – ее голос дрожал от бешенства. – Сдохнуть решил?

– Кысей? – удивленно пробормотал старик. – О чем она? Какая охрана?

Я взглянул ей в глаза и спросил насмешливо:

– Вы чего-то испугались, госпожа Хризштайн?

Она отпрянула от меня, оскалившись в кривой ухмылке. А потом вдруг развернулась в сторону отца Георга и метнула в него нож прежде, чем я успел испугаться. Лезвие вошло в спинку кресла точно возле его виска. У меня потемнело в глазах от гнева.

– В следующий раз я попаду в горло! – рявкнула она и зашлась в кашле от сорванного голоса.

Я двинулся к ней с единственным намерением придушить дрянь. Но мне дорогу преградил долговязый громила, а еще двое втащили в комнату упирающегося Антона.

– Я спалю здесь всех, – прохрипела Лидия. – Обещаю. Подумайте хорошо, когда в следующий раз решите геройствовать. Пошли отсюда!

Она схватила Антона за ухо и потащила его к выходу.

– Хриз, прекрати! Отпусти, да больно же!

Дверь за ней хлопнула так, что зазвенела посуда на столе. Долговязый остался. Он фамильярно подмигнул мне и спросил:

– Ну что, допрыгались, ваша святость? Теперь мне с вами даже ночевать придется…

– Вон отсюда. Пошел вон!

– Я за дверью вас подожду, – развязно ухмыльнулся он и сплюнул на пол. – И что она в вас только нашла?.. Тоже мне, красавец писяный…

Когда за ним закрылась дверь, я разжал кулаки, унимая гнев.

– Простите, святой отец, простите, что из-за меня вам пришлось…

– Кысей, о чем она говорила? Какая охрана? Тебе грозит опасность?

Я провел ладонью по подбородку, вытирая кровь. У Лидии дрогнула рука. Она сильно разозлилась, как я и ожидал, но видеть в ее глазах страх было так странно. Она действительно испугалась… За меня? Или за свои планы?

– Не волнуйтесь, отец Георг, – сказал я. – Со мной ничего не случится. Теперь я знаю, что задумала госпожа Хризштайн, и намерен внести свои коррективы в ее план…

Спустя пару дней грязные слухи обо мне уже гуляли по всему городу, достигнув даже ушей отца Георга. Мне было нестерпимо стыдно перед наставником, когда я уговаривал его не ходить к Лидии выяснять отношения. Еще мне пришлось долго убеждать взбешенного отца Валуа прислушаться к моим доводам, а потом до хрипоты спорить с капитаном Лунтико. Единственное, о чем я пожалел, это выкинутое приглашение на прием. Но и это решилось, когда я обратился к Эмилю. Он с радостью согласился мне помочь, тем более, что его опыт оказался очень кстати.