Стихия страха

– Куда вы меня повезете? – спросил я, покорно вставая и следуя за ними.

– В монастырь святого Тимофея. Для предварительного дознания.

– Господин Тиффано, как же так? – растерянно спросил Януш.

Если бы я знал, что ему ответить…

Спускаясь по лестнице, я пытался узнать у своих конвоиров подробности. Происходящее не укладывалось в голове. Ведь глупость полная!

– Я никак не мог совершить то, в чем меня обвиняют. Я не…

– Вы единственный, кого не досматривали в поместье помчика Овьедо. Как и вашу сообщницу, госпожу Хризштайн. Ловко вам удалось все провернуть, но промашка вышла. У нее браслет украденный нашли… Не смогли удержаться, чтобы не подарить своей любовнице побрякушку?

У меня потемнело в глазах. Если Лидию арестовали с украденным браслетом, то ей уже не выкрутиться. Стоп!.. Я замер и тут же получил ощутимый тычок в спину. Когда они успели ее арестовать, если Януш все время за ней следил?

– Лидия арестована?

– Да, сегодня утром. А в вашей комнате были найдены отмычки и воровской порошок. Пошевеливайтесь, господин Тиффано.

Я лихорадочно размышлял, стараясь идти как можно медленней. Да, Лидию могли арестовать непосредственно перед визитом сюда. Но когда они успели обыскать мою комнату? Когда вообще успели прислать двух сановников? Святая Инквизиция славилась медлительностью и бумажной волокитой, поэтому я насторожился такой быстрой реакцией.

– Мне все подбросили. Это не доказательство.

– Мы разберемся, не волнуйтесь, – гнусные нотки в голосе сопровождающего заставили меня еще больше засомневаться.

Возле управы уже стоял экипаж, извозчик нетерпеливо поправлял конскую упряжь.

– А настоятель монастыря, отец Димитрий, дал свое согласие на содержание такого опасного пленника? – я остановился перед открытой дверью.

– Конечно.

– Интересно… Вот только отца настоятеля зовут Александром. Кто вы такие? – я потянулся за оружием, но было уже слишком поздно.

Знакомый развязный голос раздался возле уха:

– Угомонись, святоша… – а следом наступила темнота.

Вялый перестук конских копыт впечатывался в сознание головной болью. Я пошевелил онемевшими пальцами, руки были связаны за спиной. Я беспомощно валялся на сидении экипажа, напротив меня сидел Дылда. Он глумливо улыбнулся, заметив, что я пришел в себя, и развел руками:

– Простите, святой отец, но пришлось вас легонько приложить.

Затылок пульсировал тупой болью, я попытался возмутиться, но вышло лишь жалкое мычание – во рту у меня торчал кляп. Дылда невозмутимо подвинул меня, не позволив сползти на пол, потом спокойно достал кинжал. Я замер, но громила всего лишь вынул из-за пазухи сочное красное яблоко и стал его чистить. Кто нанял головорезов? Серый Ангел или Лидия? Если это Серый Ангел, то ему выгодней от меня просто избавиться. Тогда меня вывезут в тихое место и прирежут, а тело никогда не найдут. А если это Лидия? Дылда – ее человек, но зачем ей это? Какой смысл? Сладкий яблочный аромат самым позорным образом заставил мой желудок заурчать от голода. Сколько же времени я был без сознания? И куда меня везут? Я отчаянно завозился и замычал, указывая головой на зашторенное окно экипажа. Дылда смачно хрустел яблоком и не обращал на меня никакого внимания. Я попытался ослабить узлы на веревке, однако тщетно.

Дверца экипажа открылась, впуская холодный морозный воздух, и на ходу забрались двое знакомых типов в мантиях, только уже без капюшонов. Теперь я их узнал, именно этих головорезов я выпустил по просьбе Лидии, выпустил на свою голову.

Экипаж двигался очень медленно и явно в гору.

– Что там? – равнодушно поинтересовался Дылда.

– Дорога запружена, но госпожа славно придумала с рясами. Нас пропустят вперед, – хохотнул громила.

Я закрыл глаза. Значит, все-таки это Лидия. Убью дрянь. Если выберусь, конечно. Мы уже выехали за пределы города и теперь забирались в горы. Смена погоды чувствовалась особенно остро, меня пробирал холод. В приоткрытую шторку я мог видеть край горной дороги и медленно ползущие по ней экипажи. Многие люди шли пешком. По дверце экипажа отчаянно застучала несчастная изможденная женщина с младенцем в руках. Она молила подвезти ее, ребенок выглядел больным. У меня сжалось сердце, но Дылда равнодушно задернул шторку. Господи, спаси и помилуй несчастную и ее ребенка… Надеюсь, кто-нибудь сжалится над ней.

– Слышь, Дылда, а чего мы с этим, как с писанной торбой, носимся? – грубо тыкнул в меня пальцем один из громил.

– Да кто ж этих баб разберет? – презрительно ответил Дылда, дожевывая яблоко. – Хоть госпожа ни в пример другим шибко умной будет, а все равно, ишь ты… Как дурь бабская в голову стукнет, так вынь и положь ей святошу. И что только в нем нашла? Слышь, святоша, тебе твои патлы не мешают? – Дылда потянулся ко мне и вытер липкую от сока руку о мои волосы. Я инстинктивно дернул головой, но мерзавец лишь засмеялся.

– Тьфу ты, ровно баба, с такими патлами-то! – и он сплюнул огрызок яблока на пол.