Стихия страха

– Нет, – покачал головой парень. – Не было ее. Может, раньше уехала, я только к вечеру заступил. Или по другой дороге выехала.

Я пустил коня в галоп, подгоняемый страхом.

Город встретил меня липким вязким зноем и оглушающей тишиной. Улицы обезлюдели, и перестук копыт коня был единственным звуком, что отзывался тревогой в сердце. Где искать Лидию в пустом городе? У нее дома или на старом маяке? Я пришпорил гнедого, но он вдруг встал, как вкопанный, захрипел и рухнул подо мной. Я загнал несчастное животное, не додумавшись сменить его на свежую лошадь на заставе. Мысли путались от усталости и страха, я понимал, что разумней начать с ее дома, но ноги сами понесли меня к побережью. Выскочив на Лазурную площадь, я застыл в недоумении. Мостовая шевелилась. Неужели я сошел с ума? Но нет, просто вся площадь была заполнена крысами. Они деловито двигались прочь из города одним сплошным серым ковром, не обращая на меня никакого внимания. Крысы всегда первыми бегут с тонущего корабля. Они чуют опасность заранее. Значит, волна уже близко. Я стиснул зубы и помчался к маяку, ступая прямо по этому отвратительному живому ковру.

Вода далеко отступила от берега, бесстыже обнажив морские глубины. Я бежал по песку, увязая и оступаясь. Силуэт маяка на скалистом холме колебался в жарком мареве, словно происходящее было дурным кошмаром, от которого так хочется проснуться. Мне чудилась сидящая на обрыве фигура, но пот заливал глаза, и я не мог ее разглядеть. Раскаленный воздух обжигал легкие, но я упрямо мчался вперед. Я должен успеть. Еще можно успеть.

Вот и тропинка, ведущая наверх по склону. Теперь я видел, что на обрыве сидит Лидия. Я попытался крикнуть ей, но из горла вырвался лишь хрип. Осознает ли она вообще, что происходит вокруг? Или Антон был прав, и у нее начался приступ? Я стал карабкаться вверх по холму, прикидывая высоту маяка. Выдержит ли он натиск стихии? Если забраться на самый верх? Глухой рокот за спиной смешал все мысли. Я медленно обернулся. Громада воды неумолимо надвигалась на побережье. На ее гребне тонул свет восходящего солнца, погружая мир в странные сумерки. Воздух стал плотным и заметно посвежел. Я встряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и стал яростно взбираться дальше. Стихия дыхнула мне в спину холодом, словно подгоняя. Губы шептали слова молитвы Единому, но я не слышал собственного голоса, напрочь оглохнув…

…Лидия стояла на краю обрыва, широко раскинув руки в стороны, словно собираясь взлететь. Я хотел ее позвать, но слова застряли в горле. Сквозь шум надвигающейся стихии я услышал песню. Пела Лидия. Ее голос, сорванный и хриплый, выводил странную причудливую мелодию, в которой не было ни смысла, ни гармонии. Я шагнул к безумице, собираясь увести ее отсюда, но мощный толчок холодного воздуха сбил меня с ног. Взметнувшаяся ввысь волна двигалась на нас, уже закрыв небо. Ничтожность человеческой жизни перед обезумевшей стихией подавляла, но я упрямо поднялся на ноги. Старый маяк должен выдержать, надо попытаться! Лидия даже не шелохнулась, словно не видя перед собой миллионы тонн морской воды, готовые обрушиться и снести все на своем пути. Безумица продолжала рваную мелодию, словно пробуя ноты на вкус, словно пытаясь среди них найти единственно верную… Я застыл. Зеленый зал… Ее песнь… Высокая нота и разлетевшаяся вдребезги чаша… Она пела, испытывая на прочность одну ей ведомую цель… Тогда у нее получилось разбить голосом камень, но сейчас… Это ведь безумие! Я сделал еще пару шагов, протянул руку к ее плечу… Летящая на нас волна вдруг дрогнула, будто ударилась о невидимую преграду, яростно взревела, на ее гребне стали возникать смерчи, закручиваясь в смертельном танце и распадаясь на беспомощные потоки. Казалась, сила водной стихии обращалась против самой себя, подчиняясь голосу безумицы. Вал морской воды схлынул обратно, на мгновение лучи солнца ударили в лицо, чтобы сразу же сгинуть на следующем гребне, еще выше и сильнее. Лидия вдруг захлебнулась и закашлялась, оборвав песнь, а я уже не думал. Я схватил ее и втолкнул в зияющую пасть маяка, содрогаясь от ледяного дыхания моря. Я успел в последний миг, потому что тотчас стены маяка вздрогнули и застонали под жестоким ударом стихии.

– НЕТ!!! – прохрипела Лидия и яростно забилась в моих руках, вырываясь обратно.

Поток воды хлестнул в лицо и подхватил нас, словно норовя отобрать ее у меня и вытолкнуть через верх, как пробку из бутылки. Мгновения соленой холодной темноты, и нас вышвырнуло на обзорную площадку. Меня больно ударило о камни, но я не выпустил запястья Лидии, другой рукой вцепившись в остаток лестницы на каменном выступе и молясь, чтоб маяк выдержал. Безумица кричала, захлебываясь и отплевываясь горькой водой, звала Алекса, требовала ее отпустить, выворачивала запястье. Я прижал ее к камням всем телом и перехватил за воротник, жалея, что не могу надавать ей пощечин.

– Прекратите! Какой Алекс?!? Он мертв!