Стихийный мир. Дракон-вампир

— Убьете беззащитную девушку? — вскинулась я, чувствуя, как меня потряхивает от раздражения. — Девушку, которая даже двинуться не может, потому что на руках наручники, а на ногах — кандалы? Смело, Красный дож. Вы наверное самый смелый в этом замке, да?

Помирать — так с музыкой.

Мужчина отпрянул от меня так быстро, словно его змея ужалила. Кобра очковая, я то бишь. Как раз очкую не по-детски.

Впрочем, ни руки, ни ноги дожа не двинулись с места, лишь горячее дыхание перестало щекотать кожу — теперь он смотрел мне в глаза, не отрываясь, словно пытался там что-то вычитать.

— Обвиняешь меня в трусости? — спросил он негромко и так удивленно, словно сам не верил тому, что говорил. Черная бровь с изломом взлетела вверх.

Я сглотнула ком в горле, случайно бросив взгляд ему за спину, где, сверкая глазами-рубинами, покоились в ножнах два жезла-дракона. А потом набрала в грудь побольше воздуха, закрыла глаза и… успокоилась. Медленно выдохнув, я снова посмотрела на мужчину напротив и ответила так ровно, как могла:

— Обвиняю.

Ну все, копайте яму длиной метр семьдесят. Лучше — метр восемьдесят, чтобы не тесно было.

Однако я все равно надеялась, что слова звучали так же уверенно, как мне хотелось. А не настолько, насколько я себя чувствовала.

Видимо мне это удалось, потому что через секунду мир едва не схлопнулся перед глазами, словно умирающая звезда.

— Подумай еще раз, — прошептал Красный дож, схватив меня за шею и резко придвинувшись.

В глазах потемнело. Если прежде мне не хватало воздуха фигурально, то теперь вполне буквально. Его пальцы сжимали мое горло, а я словно в замедленной съемке отсчитывала удары собственного сердца.

Несколько мгновений ничего не происходило. В висках бешено бился пульс. Дож просто смотрел на меня, и в его рубиновом взгляде то зажигались, то потухали пугающие искорки, которые засасывали меня, гипнотизировали.

Я обхватила мужское запястье, с трудом смыкая на нем пальцы, потому что наручники мешали двигаться. Попыталась убрать его руку, но это было все равно, что бороться со скалой. Я чувствовала себя беззащитной. Песчинкой.

На глаза навернулись слезы. Сами собой, клянусь, я далеко не плакса. Но обида душила не слабее руки Красного дожа. Может быть даже сильнее.

Какого ежа этот тип себе позволяет?!

А он вдруг резко сдвинул брови, отвернулся и шагнул куда-то в сторону.

Я глубоко втянула воздух ртом, растирая шею, и уже открыла было рот, чтобы выругаться. Чтобы назвать дожа садистом, свиньей или кем-то в этом роде… Но замерла.

В голове вспыхнула острая резкая мысль: что-то не так. Где-то нестыковка.

Почему он остановился и ушел прочь?..

Не успел я обдумать эту мысль, как дож замер возле какой-то огромной напольной чаши с несколькими уровнями, напоминающей фонтан. И бросил через плечо:

— Хорошо, женщина. Ты меня заинтересовала. Я принимаю тебя.

Я не могла видеть, что он делает, но все внутри сжалось. Пришло четкое понимание того, что это плохо. И вот-вот произойдет нечто непоправимое.

— Только запомни, что это первый и последний раз, когда ты перечишь мне, — добавил он, резко разворачиваясь. В его руке оказался кубок, наполненный красноватой жидкостью, напоминающей вино.

Я даже хотела было попытаться расслабиться. В конце-концов что плохого в том, чтобы выпить простого вина?

Но едва я подумала об этом, как дож достал из-за пояса за спиной тонкий острый кинжал и разрезал собственное запястье. Перехватил кубок, и багровая кровь полилась в бокал.

Несколько мгновений, и он провел над получившимся напитком ладонью, и пугающе-красная жидкость вспыхнула огнем.

— Пей, — приказал он тут же, протянув мне страшный бокал, искрящийся по краям чистым золотом.

Черные волосы дожа разметались по широким плечам, раненая рука опустилась вниз, и мужчина будто бы и не замечал, как на пол с нее льется кровь. Он глядел только на меня. И рубиновые глаза казались мрачными и опасными.

— Что это? — попыталась спросить я без особой надежды на успех.

Но неожиданно ответ все же раздался:

— Это вино огненной крови. Оно привяжет тебя ко мне на месяц. Ты не сможешь убежать от меня, не сможешь не подчиниться. Будешь…

— …твоей полной собственностью, — выдохнула я с ужасом.

— «Вашей» полной собственностью, — поправил он, и рубиновые глаза полыхнули настоящим пламенем. Всего на миг, но мне хватило, чтобы отшатнуться и слегка удариться головой о стену позади. — Пей.

— Не буду, — пробормотала я, пытаясь оттолкнуть бокал.

Нужно было найти выход из положения и быстро. Вот только как? Что делать?

Нечто подсказывало мне, что если я переверну бокал, то вряд ли дож обрадуется. Налить заново в кубок свою кровь ему не составит труда, а вот то, что я заставлю его это сделать, его явно разозлит.

У меня не оставалось времени.

Глаза дожа снова вспыхнули. Огонь вырывался за черту век и на этот раз не исчезал.

Я покрылась ледяными мурашками.

— Ты помнишь, что уже был тот последний раз, когда ты мне перечила? — приподнял бровь дож, и в голосе его зазвенел металл.