Стихотворения

От родины дальней, От Руси родимойУнес меня тягостный рокСтезею печальной Тропой нелюдимойИ бросил на горький чужбины порогСжимается сердце, Тоскою томитсяИ будней измято железом в кольцоКругом иноверцы идут вереницейС угрюмым и мрачнобетонным лицом.

«Стая над городом…»

Op. 22.

Стая над городом,будто мысль незнакомаяПришедшая в душу внезапу.

«Как странный шар планеты лазури дар сонеты…»

Op. 23.

Как странный шар планеты лазури дар сонетыСлагающий неясным звукам прошедшего когда-то внукамЯ правнук бледной голубой луны

Как многим ныне снятся сны…Я сон затерянный в бескрайности Нью-Йорка…

Он в Нью-Йорке

Op. 24.

Вагоне подземнодорогиКачались угрюмо тела;Так пляшут кладбищенски дроги,Танцует над прахом зола  От древности, магом открытой,  От тайносокровищвремен,  От кровью пьянящею сытых,  От стертых забытых письмен;Под вялым искусственным светом,Под плеском полночных обидЖивот изукрашен жилетомИ ухе сережка висит…  Он весь послетип Дон-Кихота  Влюбленный нечастый изыск,

  Где вечно вулканит охота  Искусства возращивать риск.

«Каменщики взялись за работу…»

Op. 25.

Каменщики взялись за работуИ квартал теснит квартал…Через месяц маршируют ротыТех домов, что ране не видал.Пламенеют дни строительной горячкой,Не исчислить новых взлет квартирПрыгает Нью-Йорка кирпцементный мячик,Создается улиц незнакомый мир.

Эти ночи

Op. 26.

Бедняк задыхается жалких квартирах —Ему ароматы вечерней помойки,Собвеев глушаще-охрипшая лираИ жадные блохи продавленной койки…

Богач эти страстные, знойные ночи —На лоне природы, обвернут шелками,Где дачи воздвиг умудрившийся зодчий,Где росы и лист перевиты цветами…Кузнечики, шелесты, шорохи, звезды —Все это полярно — и чуждо подвалу,Где вонью прокислой, дыханьем промозглымПитается мести футурум вассалам…Порочат где вялые, слабые детиРастут, чтоб служить бесконечно богатым,Что вьют по-паучьи железные сети,Богатым — отвратным… Богатым — проклятым.

«Мои стихи слагались ночью…»

Op. 27.

Мои стихи слагались ночью,Перед ними разум был правдив;Я выбрал для себя пророчьюТропу чудес и гордых див;

В моих словах росли ступениБлижайших лет, грядущих дней,В закономерном строчек пеньиЦветы не вянущих огней.Мои стихи слагались в гущеДомов и улиц, и трущоб,Под грохот скопища гнетущийНазавтра взрывно вспрянуть чтоб!Во тьме подземок и подвалов,На чердаках и за углом,Где нищеты стилетно жалоРакетно расцветает злом…

* * *

Восстали тысячи людей,Каждый жаждет жить стократно,Но косою, меж зыбейМашет смерти жирноатом…

«Не девочка а сексуал скелет…»

Op. 28.