Стихотворения

Ах, если б знать заранее, заранее, заранее,что будет не напрасным горение, сгораниетерпения и веры, любви и волшебства,трагического после, счастливого сперва.Никто на едкий вызов ответа не получит.Напрасны наши споры. Вот Лермонтов-поручик.Он некрасив, нескладен, и всё вокруг серо,но как же он прекрасен, когда в руке перо!Вот Александр Сергеич, он в поиске и муке,да козыри лукавы и не даются в руки,их силуэты брезжут на дне души его…Терпение и вера, любовь и волшебство!Всё гаснет понемногу: надежды и смятенье.К иным, к иным высотам возносятся их тени.

А жизнь неутомимо вращает колесо,но искры остаются. И это хорошо.И вот я замечаю, хоть и не мистик вроде,какие-то намеки в октябрьской природе:не просто пробужденье мелодий и кистей,а даже возрожденье умолкнувших страстей.Всё в мире созревает в борениях и встрясках.Не спорьте понапрасну о линиях и красках.Пусть каждый, изнывая, достигнет своего…Терпение и вера, любовь и волшебство!

«Вот комната эта — храни ее Бог!..»

Вот комната эта — храни ее Бог! —мой дом, мою крепость и волю.Четыре стены, потолок и порог,и тень моя с хлебом и солью.

И в комнате этой ночною поройя к жизни иной прикасаюсь.Но в комнате этой, отнюдь не герой,я плачу, молюсь и спасаюсь.В ней всё соразмерно желаньям моим —то облик берлоги, то храма, —в ней жизнь моя тает, густая, как дым,короткая, как телеграмма.Пока вы возносите небу хвалу,пока укоряете время,меня приглашает фортуна к столунести свое сладкое бремя.Покуда по свету разносит молва,что будто я зло низвергаю,

я просто слагаю слова и словаи чувства свои излагаю.Судьба и перо, по бумаге шурша,стараются, лезут из кожи.Растрачены силы, сгорает душа…А там, за окошком, — всё то же.

«К старости косточки стали болеть…»

К старости косточки стали болеть,старая рана нет-нет и заноет.Стоило ли воскресать и гореть?Всё, что исхожено, что оно стоит?Вон ведь какая прогорклая мгла!Лето кончается. Лета уж близко.Мама меня от беды берегла,Бога просила о том, атеистка,

карагандинской фортуны своейлик, искореженный злом, проклиная…Что там за проволокой? Соловей,смолкший давно, да отчизна больная.Всё, что мерещилось, в прах сожжено.Так, лишь какая-то малость в остатке…Вот, мой любезный, какое киноя досмотрел на седьмом-то десятке!«Так тебе, праведник!» — крикнет злодей.«Вот тебе, грешничек!» — праведник кинет.Я не прощенья прошу у людей:что их прощение? Вспыхнет и сгинет.Так и качаюсь на самом краюи на свечу несгоревшую дую…Скоро увижу я маму мою,стройную, гордую и молодую.