Зачем он мне снился, смятенный, нестройный,Рожденный из глубин не наших времен,Тот сон о Стокгольме, такой беспокойный,Такой уж почти и нерадостный сон…Быть может, был праздник, не знаю наверно,Но только все колокол, колокол звал;Как мощный орган, потрясенный безмерно,Весь город молился, гудел, грохотал…Стоял на горе я, как будто народуО чем-то хотел проповедовать я,И видел прозрачную тихую воду,Окрестные рощи, леса и поля.«О, Боже, – вскричал я в тревоге, – что, еслиСтрана эта истинно родина мне?Не здесь ли любил я и умер не здесь ли,В зеленой и солнечной этой стране?»И понял, что я заблудился навекиВ слепых переходах пространств и времен,А где-то струятся родимые реки,К которым мне путь навсегда запрещен.
Творчество
Моим рожденные словом,Гиганты пили виноВсю ночь, и было багровым,И было страшным оно.О, если б кровь мою пили,Я меньше бы изнемог,И пальцы зари бродилиПо мне, когда я прилег.Проснулся, когда был вечер,Вставал туман от болот,Тревожный и теплый ветерДышал из южных ворот.И стало мне вдруг так больно,Так жалко стало дня,Своею дорогой вольнойПрошедшего без меня…Умчаться б вдогонку свету!Но я не в силах порватьМою зловещую этуНочных видений тетрадь.
Прапамять
И вот вся жизнь! Круженье, пенье,Моря, пустыни, города,Мелькающее отраженьеПотерянного навсегда.Бушует пламя, трубят трубы,И кони рыжие летят.Потом волнующие губыО счастье, кажется, твердят.И вот опять восторг и горе,Опять, как прежде, как всегда,Седою гривой машет море,Встают пустыни, города.Когда же наконец, восставшиОт сна, я буду снова я —Простой индиец, задремавшийВ священный вечер у ручья?
Канцона вторая
Храм твой, Господи, в небесах,Но земля тоже твой приют.Расцветают липы в лесах,И на липах птицы поют.Точно благовест твой, веснаПо веселым идет полям,А весною на крыльях снаПрилетают ангелы к нам.Если, Господи, это так,Если праведно я пою,Дай мне, Господи, дай мне знак,Что я волю понял твою.Перед той, что сейчас грустна,Появись, как Незримый Свет,И на всё, что спросит она,Ослепительный дай ответ.Ведь отрадней пения птиц,Благодатней ангельских трубНам дрожанье милых ресницИ улыбка любимых губ.
Самофракийская победа
В час моего ночного бредаТы возникаешь пред глазами —Самофракийская ПобедаС простертыми вперед руками.Спугнув безмолвие ночное,Рождает головокруженьеТвое крылатое, слепое,Неудержимое стремленье.В твоем безумно-светлом взглядеСмеется что-то, пламенея,И наши тени мчатся сзади,Поспеть за нами не умея.