Забыли мяч (он досаждал мне летом).Оранжевый забыли мяч в саду.Он сразу стал сообщником календули без труда втесался в их среду.Но как сошлись, как стройно потянулисьдруг к другу. День свой учредил зенитв календулах. Возможно, потому лишь,что мяч в саду оранжевый забыт.Вот осени причина, вот зацепка,чтоб на костре учить от тьмы до тьмыослушников, отступников от цвета,чей абсолют забыт в саду детьми.Но этот сад! Чей пересуд зелёнымего назвал? Он — поджигатель дач.Все хороши. Но первенство — за клёном,уж он-то ждал: когда забудут мяч.Попался на нехитрую приманкувесь огнь земной. И, судя по всему,он обыграет скромную ремаркуо том, что мяч был позабыт в саду.Давно со мной забытый мяч играетв то, что одна хожу среди осин,смотрю на мяч и нахожу огароккалендулы. А вот ещё один.Минувший полдень был на диво ясени упростил неисчислимый бытдо созерцанья важных обстоятельств:снег пал на сад и мяч в саду забыт.
«Я лишь объём, где обитает что-то…»
Я лишь объём, где обитает что-то,чему малы земные имена.Сооруженье из костей и пота —его угодья, а не плоть моя.Его не знаю я: смысл-незнакомец,вселившийся в чужую конуру —хозяев выжить, прянуть в заоконность,не оглянуться, если я умру.О слово, о несказанное слово!Оно во мне качается смелей,чем я, в светопролитье небосклона,качаюсь дрожью листьев и ветвей.Каков окликнуть безымянность способ?Не выговорю и не говорю…Как слово звать — у словаря не спросишь,покуда сам не скажешь словарю.Мой притеснитель тайный и нетленный,ему в тисках известного — тесно́.Я растекаюсь, становлюсь вселенной,мы с нею заодно, мы с ней — одно.Есть что-то. Слова нет. Но грозно кроткийисток его уже любовь исторг.Уж видно, как его грядущий контурвступается за братьев и сестёр.Как это всё темно, как бестолково.Кто брат кому и кто кому сестра?Всяк всякому. Когда приходит слово,оно не знает дальнего родства.Оно в уста целует бездыханностьи вдох ответа — явен и велик.Лишь слово попирает бред и хаоси смертным о бессмертье говорит.