Стихотворения (1942–1969)

Среди смазливеньких стиляжек —                                                            пария(На танцах                   на такую не позаришься!).Она считается «хорошим парнем»,Не «кадром»,                       не «чувихой»,                                                а товарищем.Ей поверяют мальчики секреты,И по плечу ее                        по-свойски хлопают.Все вкривь и вкось                                 всегда на ней надето, —Смешны ей женские                                   о тряпках хлопоты.Но присмотритесь пристальней,                                                       ребята!Она        красоток лучше во сто раз!Какой смешной,                            забавный зайчик спрятан

На дне            ее неподведенных глаз!И не твердите мне                                с усмешкой колкой,Что у нее ни капли вкуса нет.Все кажется она мне                                   комсомолкойДвадцатых,                    трудных,                                    романтичных лет.

1964

«Еще держусь…»

Еще держусь,Хоть мне не двадцать лет.Сединок нет,Морщинок вроде нет.Люблю дорогу, тяжесть рюкзака.На корте режу мяч наверняка.А если я одна иду в кино,Ко мне мальчишки вяжутся —Смешно!..Но вот из зеркала,

На склоне дня,Совсем другая смотрит на меня —За ней войнойСпаленные годаИ оголенных нервов провода…Я говорю той, в зеркале:— Держись!Будь юной и несдавшейсяВсю жизнь!Должна ты выигратьИ этот бой —НедаромФронтовички мы с тобой!

1964

НАДЕЖДА ДУРОВА И ЗИЗИ

Еще в ушах — свистящий ветер сечи,Еще больна горячкой боя ты,Но снова чуть познабливает плечиОт позабытой бальной наготы.Любезные неискренние лица —Где полк, где настоящие друзья?

Тоска ли, дым в твоих глазах клубится?..Но улыбнись, кавалерист-девица:Гусару киснуть на балу нельзя!И вот плывешь ты в туфельках парчовых,Как будто и не на твоем векуЛетели села в заревах багровыхИ умирали кони на скаку.Похоже, ты анахронизмом стала —Двенадцатый уже не моден год…А вот сама Зизи, царица бала,К роялю перси пышные несет.Она пищит — жеманная кривляка,Одни рулады, капли чувства нет!Такая бы не только что в атаку,Сестрою не пошла бы в лазарет.Играет бюстом — нынче модно это —И вызывает одобренье света.Ей в декольте уставив глаз-прицел,Подвыпивший бормочет офицер:— Есть родинка у ней, ну, просто чудо!— Шалун, сие вы знаете откуда?— А я скажу, коль нет ушей у стен,

Ей нынче покровительствует Н.!— Сам Н.? Но у нее ведь с М. роман!…В твоих глазах — тоска ли, дым, туман?Ты, болтовне несносной этой внемля,Вдруг почему-то увидала вновь,Как падает на вздыбленную землюПорубанная первая любовь —Она была и первой и последней…Уйти бы в полк, не слушать эти бредниНо ничего не может повториться,На поле чести вечно спят друзья…Играет голосом и персями певица,Собою упоенная девица,Пискливый ротик ей заткнуть нельзя…Как тяжко в легких туфельках парчовых!А может, впрямь не на твоем векуЛетели села в заревах багровыхИ умирали кони на скаку?Как тяжко в легких туфельках парчовых!..

1964

«Как плохо все!..»