Стихотворения

Стилистическая и интонационная неоднородность сюжетных вещей Апухтина приводила к тому, что композиторы часто брали для своих музыкальных произведений лишь отдельные части стихотворных текстов поэта, вычленяя относительно самостоятельные лирические мотивы. Но в этой жанровой неоднородности, в сочетании эпического и лирического начала — своеобразие и притягательность сюжетных стихотворений и поэм Апухтина.

Судьбы героев многих стихотворений Апухтина (таких, как: "В убогом рубище, недвижна и мертва…", "Старая цыганка", "Год в монастыре", "Из бумаг прокурора") яснее прочитываются в контексте всего его творчества, в контексте русской литературы второй половины XIX века. В этом случае многое в этих судьбах если не проясняется до конца, то существенно уточняется. Мы начинаем видеть их не исключительный, а общий смысл. Ущербность, неуравновешенность, болезненность героев этих произведений в сознании читателя так или иначе связываются с социальными недугами общества, нравственной атмосферой русской жизни тех лет.

       Какое-то поветрие больное,

       Зараза нравственной чумы —       Над нами носится, и ловит, и тревожит       Порабощенные умы… —

сказано в поэме "Из бумаг прокурора". Особенность многих произведений Апухтина 80-х годов в том, что теперь он осмысляет характер героя в его конкретной социально-исторической обусловленности. Судьба человека включается в поток времени.

И в заключение — об одном общем свойстве поэтических произведений Апухтина: они, как правило, рассчитаны на непосредственную эмоциональную реакцию, на сопереживание, это поэзия узнаваемых и близких каждому чувств. В одном стихотворении Апухтин признался, что истинные "минуты счастья" для него — когда

       Блеснет внезапно луч участья       В чужих внимательных очах.

Время — почти сто лет, прошедшие со дня смерти Апухтина, — подтвердило, что его поэзия имеет право на внимание взыскательного читателя.

Год: 1991

Апухтин А.Н.: Биобиблиографическая справка

АПУХТИН, Алексей Николаевич [15(27).XI.1840 или 1841, Волхов Орловской губ.- 17(29).VIII.1893, Петербург] — поэт. Из небогатой дворянской семьи. Рос окруженный заботами родных в дер. Павлодар (Калужская губ.), наследственном имении отца, "помещика средней руки", умевшего "держать хозяйство и дом на подобающей высоте" (Фет А. А. Мои воспоминания. — М., 1890. — Т. 1. — С. 257). Детские годы отозвались в поэзии А. образами "покоя счастливого", "дивного сна", первого стиха, "нашептанного" красавицей весной. Свой ранний интерес к литературе он связывал с влиянием матери, одаренной, по его словам, "теплым симпатичным сердцем и самым тонким изящным вкусом" (Aпухтин А. Н. Стихотворения. — Л, 1961. — С. 326). Образование А. получил в Петербурге, в привилегированном Училище правоведения (1852–1859), где завоевал репутацию "феноменального мальчика-поэта" и приобрел поклонение товарищей, среди которых был П. И. Чайковский, будущий композитор, до конца жизни оставшийся другом А.

Уже в годы учебы А. писал стихи, вполне совершенные по поэтической технике. Первым в печати появилось стихотворение "Эпаминонд", посвященное герою Крымской войны В. А. Корнилову (Русский инвалид.- 1854.- 6 ноября.- № 240). В училище ходили "по рукам в переписываемых наскоро рукописях" и шуточные стихи А. (Мещерский В. П. Мои воспоминания. — Спб., 1897. — Ч. 1. — С. 33). Вместе с тем в его интимной лирике уже тогда преобладали меланхолические настроения: "Доля печальная, жизнь одинокая, / Слез и страдания цепь непрерывная…" ("Жизнь", 1856). Обе грани дарования А. проявились при его вступлении в литературу: в конце 50 — нач. 60 гг. успехом пользовались как его пародии и "перепевы", напечатанные в "Иллюстрации" и "Искре" (анонимно и под псевдонимом Сысой Сысоев), так и проникновенно лиричный цикл стихотворений "Деревенские очерки" (Современник.- 1859.- № 9). Юмористические, жизнерадостные стихи и элегическая, подчас безысходно трагическая интонация соседствовали и в зрелом творчестве А., отражая разные стороны его личности.

Со страниц большинства воспоминаний о поэте встает образ неистощимого остроумца, изобретательного шутника, блестящего импровизатора, чьи каламбуры, быстро разносившиеся по Петербургу, были далеко не безобидны; такова эпиграмма на министра внутренних дел А. Е. Тимашева, скульптора-дилетанта: "Он, правда, лепит хорошо, / Но министерствует нелепо". Однако мемуаристы запечатлели лишь внешнюю канву поведения поэта — культивируемый им самим облик беззаботного салонного стихотворца. Из его частной переписки, где остроты тонут в потоке горьких жалоб, надрывных признаний, пессимистических оценок, вырисовывается иная сторона личности А.- ранимая натура, хорошо знакомая по его лирике. Повышенной уязвимостью и мнительностью поэта отчасти объясняется полная крутых поворотов его творческая судьба.