Стихотворения и поэмы

Рвется высокий конь каурый,боится разливной воды,вбок         круглым глазом водит хмуро:«Куда ты гонишь без нужды?».Почуялвсадник весом мелок,хотя знаком ему на вид,и шею завернул умело,достать губами норовит.А всадник полонен весною,он с Волги взор не сводит свой.Сюда           дорогой гнал степною,отсюда — топью лутовойВ Голодаевку                       с приказаньемотец послал:                      поезжай,                                      спеши.Семь верст не дорога, а наказанье.А там              на улицах                               ни души.И там           прошлогоднее злое летоголодом вымотало к весне.В избы входил, —                            всё одна примета:лежат распухшие, в полусне.Жуткий голод

                       стоит и в Быкове.Хлеб дома в горле стоит, как ком.Сумки, припрятанные наготове,Бабаеву Федьке                          тащил тайком.Под взглядом отцовским                                              дрожали руки,а всё же украдкой давал, носил.И там, в Быкове,                             и тут, в округе,держался народ                                      из последних сил.Дом отыскал,постучал в ворота,хозяина сразу узнал:                                  зимойк отцу приезжал он, ругались что-то,но с рожью в мешках уехал домой.Хозяин узнал:                        «От Ефима? Схожи…»— «Тятька вам передать велел,мол, срок прошел,                                 мол, ждать не может,мол, по уговору                           берет надел…»Качнулся хозяин,                            осел на приступок,спиной отворяя сенную дверь:«Изверги вы…Твой отец…                                                 преступник:

всё пожирает…                          Зверь, зверь!..»Рвется высокий конь каурый,боясь разливной весенней воды;глазом настороженным водит хмуро: «Куда ты гонишь без нужды?»Кузьма задумался                               и вразвалкусидит.               Вдоль Волги едет юнец,не по сухому —                         Калиновой балкой, —а лугом.Поймал бы его отец!Он думает:«Будет страдать скотина,сиротская убыль,медлит вода,„шубой“ луга покрывает тина,трава не пробьется,                                         опять беда!..»Дунул свежак, валы побежали.Волга…Кузьма придержал коня.Волга…Как мучаются волжане,не знаешь!                   Течешь, красотой дразня.Он думает:«Пользы от Волги нету,рядом, в степи, без воды всегда.

В страхе люди трясутся к лету:что будет —пожары иль голода?..»Дальше едет Кузьма.                                      «Не шутка —такое названьене зря дано.„Голодаевка“ —прямо жутко.Видно, голод знаком давно.Когда дожди — не узнаешь природу:пшеница — морем,                                 а рожь — стеной.Поднять бы в поле волжскую воду…А сила?              Это вопрос иной…»Едет он.                   Справа пологий берег,слева степь.На его пути —водой наполненный длинный ерик,ни переехать,                       ни перейти.Рвется высокий конь каурый,боится разливной воды,глазом настороженным водит хмуро:«Куда ты лезешь без нужды?»Конь храпит, назад оседая,а всадник, не отрывая глаз,глядит на то, как волна седаяхлещет обратно, сквозь узкий паз.

Вдогонку за Волгой, ушедшей в ложе…из ерика,                ставшего озером вдруг,летит ручей, тишину тревожа.Вода              выскальзывает                                                из-под рук…Закрой-ка ерик сейчас запрудой,воды тут хватит на сто полей!Кузьма горячится:                            «Черпай оттуда.Налево — залежь,                                    вспаши,                                                       полей…А чье это всё?                               А кто это может?Никто не подумает,каждый слеп.каждый землю худую гложет.Нет дождя,                    пропадает хлеб…Каждый мечтает о жизни лучшей,а сами,              руки опустив совсем,от голода до голода надеются на случай,на господа…Эх, показать бы всем!..»Ходит конь,                       не стоит каурый,Кузьма направил его в объезд.Быково виднеется грядкой бурой,в небо воткнуло церковный крест.