Стихотворения и поэмы

Тринадцатый год.                               Весна.                                         Гудит Царицын.По Гоголевской шествуют, едут, снуютсытые купчики,                          дебелые девицы.На губах прохожих                               папиросочки «Ю-Ю».В электротеатр «Патэ» лезут резонно:«Из клуба парижской молодежи фарс —сильно потрясающая лента сезона:„В когтях полусвета“начнется сейчас».Праздник трезвости —                                     общественное дело.Ресторан «Конкордия»                                          сбился с ног.Пятые сутки                       размашисто, умелогуляет           «Князь Серебряный» —                                                    купеческий сынок.Стоит на Княгининской —                                         сапоги до глянца —городовой Бросалин — руки в бока.Строем прошагала                                 в баню Саномьянцапятая рота Аткарского полка.«Солдатики наши!                             Враг, не надейся… —Машут платочками:                                — С вами бог».

Тупоносый                      лакированный                                                 ботинок «Вейса»сильно запылился громом сапог.Окна открыты.                      Сладко зевая,заседает Дума.                          Третий годвопрос один и тот же:                                  «О проводке трамваяна французский                           и дальше,                                          на Пушечный завод».Фон Остен-Сакен,                            голова Царицына,рукой размахнулся:                                  «Прошу, господа!»Лапшин (лесозаводчик):                                      «Пора договориться намЗачем трамвай рабочим?Ездить?Куда?Вы слышали: опять там аресты.Права им давай.И революцию. —                            Он сжал кулаки. —Ну что ж, пойдем навстречу:                                                 удобней трамваемвозить листовки Ленина,                                            плодить кружки.Хотите,              чтоб они заполонили город,

к моим заводам ринулись,                                                 к дому моему?Меж ними надо ставить                                           железные заборы,какие там трамваи,еще б одну тюрьму!..»Конщик Верхоломов подскочил на месте:«Я б это электричество                                              не пустил на порог.Зажал бы всяких умников:                                                не лезьте, не лезьте!По горло хватит пара                                      и железных дорог».Встал Сакен:                          «Этих умников от голода распучило.России электричество —                                          как корове седло.Да…           в среду                          на Скорбященской                                                           сжигание чучела„Гидра революции“ —                                     вот будет светло!»Похохотали сладко.                                  «Проголосуем илиотложим рассмотрение?                                          Как, господа?..»Вдруг полыхнуло:«Караул!                 Убили!В бане Саномьянца».— «Что там?»

— «Беда…»— «Р-р-разойдись!»— «Р-р-разойдись!»                                   Городовой Бросалинведет сквозь толпу храпящих коней.Сакен в карете дергает усами.Лезет полицмейстер в паутине ремней.«Что тут такое?»— «Ваше величество!..Ваше превосход… (захватило дух)»,— «Ну!»                — «Слушаюсь…                                             Тут электричествосолдатиков побило в бане. Двух.Проволока висит там,                                        солдатикам ново.Стирали.                  Приспособились вешать мытье.Как она даст!                         Один — за другого…Землей обложили, но, видать, не житье.Другие разбежались голые прямо,обратно не загонишь: боятся, и на».— «Р-р-разойдись!»                                      Вокруг напирали упрямо.«Ведут!»                    — «Пымали!»                                              — «Попал, сатана…» —Взвыла толпа, давясь в переулке.Ведут городовые преступника в кольце.«Бей его!» —                       потянулись скрюченные руки.

Он виснет от ударов,                                     кровь на лице.«Ваш-ство,                          вот он,                                         в бане кочегарил,играет с электричеством                                                от большого ума…»Сакен усмехнулся…В уши ударилслезный,               задыхающийся крик:                                                        «Кузь-ма-а-а!»Наутро газеты                          от слез раскисли,«Царицынский вестник» плачет в платок:«Возмущение                       царицынской                                                 общественной                                                                               мысли.Вот к чему приводит электрический ток».«Убиты солдатики — осиротели ружья.Пусть местных умников                                                 власти уймут,дорого обходятся их выдумки досужие».Брызжет слюною                                электрический бунт.«Простые обыватели — нас большее количество, —мы требуем защиты от всех озорников».«Требует Царицын:                                    уберите электричество.Будем жить, как жили                                      во веки веков».