Еще мальчонкою с друзьямиВ манящий город он ходилИ любопытными глазамиЗа жизнью города следил.Толпы бурливое движенье,Изгибы улиц, блеск витринИ даже мостовой каменьяЛюбил и клял предместья сын.Еще (нет для того причин,Чтобы скрывать) был не похож онНа автора, что шум машинБез страха выносить не может,Нет: разные ремни, винты(Вот радость юным урбанистам!)Считал он чудом красотыВ свободном поклоненье чистом.Пить забывал и есть, искристымУставясь взглядом в маховик…Стоп! Шумом оглушен и свистом,Еще, друзья, я не привыкПисать о трубах, о турбине,Еще лениво стих идет!Но мир былого гибнет ныне,Приходит нового черед.Стихийных сил извечный ходВзяв в клещи действенной науки,Людской идет к победам род,Как зверь разумный и сторукий[100], —И сквозь слепящий, едкий дым,Сквозь море му́ки и горенья,Сияет взорам молодымРассвет великий единенья.В труде сноровку и уменьеГерой наш рано получил,Труд дал к большим делам стремленьеИ сердце парня закалил.И рос он, черный, прокопченный,Упрямый, жесткий, как пила, —А в сердце, словно луг зеленый,Мечта сияла и цвела.С друзьями жизнь его свела —На то и молодость дана нам.А с ними мир, где жизнь текла,Казался иногда румянымИ теплым, словно майский сад…Бывало, вешнею пороюМай под знамена баррикадЗвал сердце Саши боевое.