Стихотворения и поэмы

Полями ночь, полями тень идет,Полями бродят шорохи и звуки;Деревья скорбно простирают руки,Их речь бессвязной жалобой полна…Кому? Никто не скажет. Тишина.Молчит покамест туча грозовая,Но притаилась, спину выгибая,За черным бором. Молния — и тьма.Далекий гром — и снова тишь нема.Сорвался вихрь, ошеломляя шумом,Промчался мимо всадником угрюмым,Который стремя потерял в бою,А с ним и славу потерял свою,И конь несет его, почуяв волю,По жуткому испуганному полю,Спасая от негаданной беды.Деревьев мощных дрогнули ряды,Затрепетали вдруг, загомонили,

И травы стебли долгие склонили,И зов недобрый в дали понесло.И смолкло всё… Таинственное злоНакрыло небо и к земле прижалось.Казалось, в мире вовсе не осталосьНи радости, ни солнца, ни тепла.В такую ночь к окрестностям селаДевичьего Марина подъезжала.От страха ничего не ощущала,Как будто вся окаменев, она;Сегодня только словно бы от снаОчнулась, но безрадостно встречаетИ пробужденье. Как гроза, пугаетЕе грядущее; как злая ночь,Паныч проклятый не отходит прочь,—Ни убежать, ни вырваться, ни крикнуть!Растаять бы, как облако, поникнуть,Растаять, словно в небе синий дым…Внезапно голос подает Максим,

Убогий старичок, — его послалиДоставить девушку:                          «Эге! Болтали,Болтали люди, будто бы… того…Пройдет беда… конечно… ничего…Пустое дело… Вот хоть бы с тобою,Хоть, говорю, с тобою…»                              — «Что — со мною? —Откликнулась Марина, вздрогнув: ейЧужим казался голос свой. — МоейНикто на свете не оплачет доли,Она пропала, словно ветер в поле…Ты скажешь — я красива, молода?Нет, старый! От красы моей бедаИ сталася со мной. По злому следуВ проклятое Девичье нынче еду.Заплакать бы, да слез-то больше нет.Погибну? Сгину? Всё равно мне, дед,

Придется ли еще пожить на свете…Я видела вчера: малютки-детиНа выгоне играли… Ну, сказать,И от земли-то вовсе не видать, —Гляжу, и больно стало: грязны, голы,А каждый ведь задорный да веселый,Точь-в-точь ягнята…                            Глаз не оторвешь.И думаю: а вдруг всё это ложь,О чем нам люди тайно говорили,И наши внуки скроются в могиле,Не повидав счастливых, вольных дней?Зачем тогда и кто учил детейНадеяться, смеяться, любоватьсяНа ясный мир и миром наслаждаться?Затем, чтобы опять… в глазенках их,Зеленых, карих, серых, голубых,Несчастье, ночь, неволя отразилась?Чтоб радость их в проклятье превратилась?

Насмешка, дед!..»                         Ее волненье вдругОстановил тревожный дальний звук,Не дождь, не гром… Неясное движенье…Так, колыхая наше отраженье,Пугает нас вечерняя вода…Стучат копыта… Как тогда, тогда!Стучат копыта. Замерла Марина,Оцепенев… Дрожит, гудит долина,Дрожит дорога… Дрогнул и Максим —И видит: конь горячий перед нимХрапит, оскалясь пенистою мордой,И силуэт, отчаянный и гордый(Добавлю в целях точности: хмельной),Ворвавшийся из темноты ночной,К Марине перепуганной склонился,Схватил — в седло — и, словно сокол, скрылся,Пропал в ночи, лишь закурился дым…И даже крикнуть не успел Максим.