КогдаВ лесу уже темно,Бывает дерево одноЗеленопламенным закатомОранжево озарено.Вот так и ты давным-давно,Когда кругом темным-темно,В лесу блуждающим закатомОстался будто бы объятым.(1977)
Допустимо лиСредь бела дняЗвезд пыланье?Не за помыслы кори меняИ не за желанья,Не за бредни ты меня гониИ не за грезы,И не за поэзию цениИ не за прозу,Потому что если б стал смотреть,Стал бы ждать я,Только думая тебя согреть,А в объятьяНе схватил тебя бы, грубоват,С кровью в теле,—Вот когда бы был я виноватВ самом деле!(1977)
На лайнере благоразумияМы плыли в мире полных лун.Слегка похож был лик ВезувияВ тумане на гору АхунЗа Сочи, у того гигантскогоСерпа, где море наявуЗалива НеаполитанскогоНапоминает синеву.И, полная благоразумия,Шла речь о том, что жить в жильеУчиться надо у Витрувия[465],А не у Райта[466] с Корбюзье[467],Но, впрочем, древними преданьямиМы не насытимся, увы,И новыми похожи зданьямиПредместья Рима и Москвы,Хоть вдалеке едва заметнаяЕще и видится в бинокльСицилия с несытой Этною,В чей кратер прыгнул Эмпедокл[468],И дарит нам расчет утонченныйПроектов всяческих и сметБессмертный, будто не приконченныйНад чертежами, Архимед[469].(1977)
Но если бы вы все-таки спросили,Как выглядела старая Россия,Сказал бы я:"А в чем бы ни ходила,А все-таки она не походилаНа разные свои изображеньяВ новейших книгах либо в кинофильмах:Все эти свечи в дозах изобильных,Все эти дуги, бубенцы и вожжи,И все эти подкованные блохи,И бороды, как при царе Горохе,На современностьБолее похожи!"(1977)
"Я не ласточка,А я — ворона!" —Закричала девочка Алена —До того ей надоелиВсе ласкательные имена."Карр!" — воскликнула она, и ввысьРуки, словно крылья, поднялись.Это начиналась оборона,Дни сознательности начались.(1977)