Я не знаю — она жива или в северный ветер ушла,Та искусница, что кружева удивительные плелаВ Кружевецком сельсовете над тишайшею речкой Нить.Кружева не такие, как эти, а какие — не объяснить!Я пошел в Кружевной союз[57], попросил показать альбом,Говорил я, что разберусь без труда в узоре любом.Мне показывали альбом.Он велик, в нем страницы горбом,И, как древних преданий слова, по страницам бегут кружева.Разгадал я узор-сполох, разгадал серебряный мох,Разгадал горностаевый мех,Но узоров не видел тех,Что когда-то видал в сельсоветеНад тишайшею речкой Нить —Кружева не такие, как эти, а какие — не объяснить!Я моторную лодку беру,Отправляюсь я в путь поутру — ниже, ниже по темной реке,Сельсовет вижу я вдалеке.Не умеют нигде на свете эти древние тайны хранить,Как хранили их здесь, в сельсовете, над тишайшею речкой НитьСлавен древний северный лес, озаренный майским огнем!Белый свиток льняных чудес мы медлительно развернем.Столько кружева здесь сплели, что обтянешь вокруг земли —Опояшшь весь шар земной, а концы меж землей и лунойПонесутся, мерцая вдали…Славен промысел кружевной!Это те иль не те кружева?Мастерица! Она жива?Да жива!И выходит она, свитой девушек окружена.Говорит она:"Кружева мои те же самые, те же самые,Что и девушки и молодушки. Не склевали наш лен воробушки!Не склевали лен черны вороны, разлетелись они во все стороны!Кружева плету я снова. Вот он, свиток мой льняной.Я из сумрака лесного, молода, встаю весной.Я иду! Я — на рассвете!Встретьте девицу-красуВ Кружевецком сельсовете, в древнем северном лесу!"1932, (1944)
День кончился.Домой ушел кузнец —Знакомый, даже свойственник мне дальний.Я в кузнице остался наконецОдин.И вот, склонясь над наковальней,Ключ для очей, для уст и для сердецЯ выковал.Мерцал он, как хрустальный,Хоть был стальным,— та сталь была чиста,И на кольце твое стояло имя.Тебе я первой отомкну уста!И я пришел и отомкнул уста.Но тотчас их связала немота —Так тесно сблизились они с моими!Тут сердце я открыл твое ключом,Чтоб посмотреть, что будет в нем и было.Но сердце не сказало ни о чем,Чего б не знал я. Ты меня любила.И я решил открыть твои глаза,Чтоб видеть всё смогли они до гроба.Но за слезой тут выпала слеза…Я говорю: не радость и не злоба,А слезы затуманили глаза,Чтоб ничего не видели мы оба!(1945)