Сначала мы письма писалии через перила свисали,потом мы с тобой переселина детских коней карусели,как дети, прощенья просили,друг другу цветы приносили,и вдруг на столе антресолейрассыпали горсточку соли,и – всё: отвернулись, остыли,малейших обид не простили,и даже «пока» не сказали,как делают – на вокзале.
Когда на мартовских поляхлежала толща белая,сидел я с книгой, на поляхсвои пометки делая.И в миг, когда мое перокасалось граф тетрадочных,вдруг журавлиное перос небес упало радужных.И я его вписал в разрядявлений атомистики,как электрический разряд,как божий дар без мистики.А в облаках летел журавльи не один, а стаями,крича скрипуче, как журавль,в колодец опускаемый.На север мчался птичий клини ставил птички в графике,обыкновенный город Клинпредпочитая Африке.Журавль был южный, но затоон в гости к нам пожаловал!Благодарю его за то,что мне перо пожаловал.Я ставлю сущность выше слов,но верьте мне на сло́во:смысл не в буквальном смысле слов,а в превращеньях слова.