Стихотворения и поэмы

Город прятал между пальцев,

Останавливал часы,

С подвортнями братался.

С домовым всю ночь плясал,

Песни пел, пугал уснувших,

Забирал у спящих души,

Оставляя телеса.

Сны цветные воровал,

Рвал на ленты серпантина,

Побирушек в гости звал,

Угощал их крепким чаем,

А на улицах пустынных

Совы времени кричали.

***

Восстал лирический закат,

кровавым

всё окрасить хочет:

глухую улицу

и площадь,

секунды,

месяцы,

века.

И бестолкового прохожего

в туман пурпурный

завернул,

и звук, на музыку

помноженный,

упрямо бросил в тишину.

Повсюду красное видение —

пронзительны

и звук,

и цвет.

И от заката

нет спасения,

нигде уединенья нет.

Дома в потоке

красном плавают.

И, слушая

безумный хор,

крестами

в облако кровавое

вцепился намертво собор.

ЗЕМЛЯ

***

Земля устала от столетних шуб,

Ей отпрыски мерещутся нагие,

И дикого кочевья ностальгия,

Влекущая к слепому мятежу.

Луны и солнца хилое дитя,

Её саму гоняет по орбите

Закованный в доспехи победитель

Магической нагайкой бытия.

Я не шучу. Земля — моя печаль,

Поговорить бы с нею на досуге,

Да всё скрипит под ветром ржавый флюгер,

И в ледяных стаканах стынет чай.

Какой соблазн себя перехитрить,

Придумать в небесах землетрясенье,

Заполучив весеннее везенье,

Какой соблазн с Землей поговорить!

О нежности хотя бы пару слов

Сказать друг другу, и на этом — точка.

И в страдный путь уйти поодиночке

Навстречу ветру и друзьям назло.

Давай пожитки наши соберём,

Земля — богиня, нищенка хромая!

Мне в спину март, душа играет маем,

А разум бредит зрелым сентябрем.

***

Не говори, со мной не сговоришься.

У времени я стал на поводу.

Кружатся, падают

И вновь кружатся листья,

И с ветром

Затевают чехарду.

В саду, сквозь голубую кисею,

Усталая, воистину устала,

Бросает осень исповедь свою

Гранёным полированным кристаллом.

Не старый и не молодой

Сад впитывает запахи и краски,

И смех детей, и стариков устой,

И осени стремительную пляску.

И сказкой, прорастая в травах сочных,

Он многое успеет рассказать,

И музыку, размешанную в солнце,

Он, не допив,

Плеснёт в твои глаза.

.

Ты в снах ещё не раз

Мне будешь сниться,

И дверь мою откроет властный стук...

Не говори, со мной не сговоришься,

На наше счастье или на беду.

***

Вольная воля да степь в три дороги,

Да по обочинам тлеют кресты.

Ночью в степи только волк одинокий,

Да обезумевший ветер свистит.

Вольная воля — на всякого хватит.

Вор бородатый спешит на разбой.

Может быть, завтра наступит расплата...

Вольная воля — кровавый запой.

Вольная воля с метелицей дружит.

Русские степи — попробуй, намерь!

Мягко постелят, да насмерть закружат,

Каждому встречному встреченный зверь.

Вольная воля, разгул да жестокость,

Зоркие очи да зубы остры...

Ночью в степи только волк одинокий,

Да обезумевший ветер свистит.

***

Под Новый год, на Рождество

Ни снега, ни промерзших стёкол.

И непонятная жестокость

Вершит пожизненный устой.

И тает синяя звезда

На воспалённом небосводе.

И пьяный к женщине пристал

И в ночь её с собой уводит.

И новогодний винегрет

Готовят из вина и счастья,

И никакого проку нет

От непорочного зачатья.

И все подарки невпопад,

Кружатся гости и гостинцы.

И сам Иисус, как конокрад,

В рубахе из цветного ситца

Над воспалённою землёй

Качает звёздные качели...

Дождливый, серый и сырой

Хрустит суставами Сочельник.

***

Зимы узоры на стекле —

Цветы восточных диких сказок,

Любви жестокие проказы,

Паркет дворцов, темницы клеть...

Читать вас — в небеса лететь

И под водой жить водолазом.

Зимы узоры, сколько раз

Я в эти письмена влюблялся.

Со мной кружилась полночь в вальсе,

На окна тёмные косясь.

Зимы языческую вязь

Я вечно дочитать боялся.

Узоров зимних сладок смысл,

Но недоступно их прочтенье...

Хрустит миндальное печенье.

Часов старинных вокализ.

Узоров тайное свеченье.

***

Крещенский мороз

Трещал мороз.

Хотя, в который раз,

Казалось мне, что трескается кровля.

Полночный свет огня у изголовья

Качался, с тишиной соединясь.

Мороз крепчал.

Проклятое крещендо,

Не затихая, холодило дух.

И тени расползались на виду,

Пугливо избегая освещенья.

Дышал мороз

Невинной чистотою,

Ни зла, ни отвращенья не тая,

Сгонял людей сереющей толпою

К дымящимся купелям бытия.

Мороз терзал

И верных и неверных,

И поднимал к вершине чёрный крест...

Рычали псы, в голодном откровении

Готовые один другого съесть.

Мороз глаголил

Неразумной черни

О высоте распятого Христа.

И в воду гнал, и совершал крещенье,

Но впитывала веру пустота.

Трещал мороз.

Столетия трещали

И исчезали в трещинах земли.

А с высоты, задумчив и печален,

Спокойно серебрился Божий лик.

***

Март

Ещё я задыхаюсь от зимы,

А в марте, что ни ночь, все та же стужа.

И частый кашель ошалевших кошек

На мысль наводит — быть тепла не может.

Не пахнет первой ласточкой ещё,

И градусник в окне висит сосулькой.

Земля в снегу. На реках толстый лёд.

И всё-таки весна уже грядёт.

Открыли выси синие глаза,

Асфальт лоснится в солнечных проталах.

И с каждым днём уже длиннее день.

И чувствуется благостная лень...

Я — лень земли, её огромный нуль,

Стою на перекрёстке двух столетий,

Тепла и холода, надежды и тоски,

Зажатый в ожидания тиски.