Стихотворения Катулла в переводе А. А. Фета

Суффена. Собственным отмечен всяк грехом.

Не видим мы мешка, что носим за спиною.^[66]

№23. К Фурию^[67]

Ты, Фурий, у тебя ни скрипи, ни раба,

Клопа иль паука, иль уголька не видно,^[68]

Отца и мачеху дала тебе судьба

Таких, что камни грызть зубам их безобидно;

И хорошо тебе с родителем твоим

Да и с родительской супругой деревянной.

Не мудрено: дано здоровье вам троим,

Варит с исправностью желудок постоянный.

Землетрясение, пожар вам не во вред,

Ни кражи дерзкие, ни яды, ни тревога,

И никаких иных вы не боитесь бед,

А самые тела гораздо суше рога,

И может быть могли вас больше иссушить

И солнце, и мороз, и сила голоданья.

Ну как тебе легко и весело не жить?

Нет поту у тебя и слюн нет излиянья,

Мокроты вовсе нет, и нечем лить носам.

К такой опрятности опрятность поневоле;

Солонки чище то, на чем сидишь ты сам,

Ты очищаешься в год десять раз не боле,

И твердым словно боб или какой голыш,

Хоть перетри в руках все это равномерно,

Ты даже пальчика себе не загрязнишь.

Таких больших удобств, ты, Фурий, лицемерно

Не презирай; нельзя безделкой их считать,

И сотни нечего сестерций вымогать^[69]

Как ты привык, — и так ты обеспечен верно.

№24. К Ювенцию^[70]

О ты, Ювенциев отборнейший цветок!

Не только нынешних, но всех былых украса,

Иль тех, что в будущих годах готовит рок,

Я б предпочел, чтоб ты богатства сдал Мидаса^[71]

Тому, у коего ни скрини, ни раба,^[72]

Чем то, что перед ним душа твоя слаба.

Как! восклицаешь ты, ужель он не любезен?

Но у любезного ни скрини, ни раба.

Полезен ли тебе совет иль бесполезен,

А все же у него ни скрини, ни раба.^[73]

№25. К Фаллу^[74]

Распутный Фалл, нежней ты кроликов пушка,^[75]

Или гусиного, иль мякоти ушка,

Иль песни, что паук заткал фатой троякой.

Но все ты, Фалл, жадней хватаешь бури всякой

В тот час, как банщики зевают при луне,

Накидку, что украл, мою отдай ты мне

Сэтабский мой ручник и тинские узоры,^[76]

Что стал ты, шут, носить как отчие уборы.^[77]

Из-под ногтей своих пусти их, возвратя,

Чтоб нежных бедр твоих и мягких лапок я

Бичом не расписал горячим, может статься,

И неожиданно не стал бы ты метаться,

Как по морю корабль, под бурею кряхтя.

№26. К Фурию^[78]

Заложен сельский дом мой словно по заказу;

Он, Фурий, с Австером, с Фавоном не знаком,^[79]

Афелиот, Борей не дули здесь ни разу,^[80]

Но тысяч до двух сот залогу есть на нем.^[81]

О буря страшная, несущая заразу!

№27. К мальчику-прислужнику^[82]

Фалерна старого служитель-мальчик, нам

Лей в чаши горечи хмельной и беспощадной,

Такой закон дала Постумия пирам,^[83]

Пьянее ягоды налившись виноградной.^[84]

Прочь вы, струи воды, куда угодно вам,

Губителям вина; вы к строгим ворчунам

Ступайте: чистого здесь царство Тионейца.^[85]

№28. К Веранию и Фебуллу^[86]

Службы Пизоновой тощие спутники

С ловкими сумками и маловесными^[87]

Добрый Вераний, Фабулл ты сердечный мой;

Как поживаете? Вдоволь ли с кислым тем^[88]

Холоду, голоду вы натерпелися?

Или у вас на таблицах прибыточка^[89]

Виден расход? Так и я с своим претором

Как походил, лишь расходы повыставил.

Добрым порядком, о Меммий, ты драл меня

И всевозможных наделал мне гадостей!

Вижу, что в том же и вы положении

Были. Дубинкой не меньшей вас гладили^[90]

Тож. Вот высоких друзей и отыскивай.

Пусть же все боги карают с богинями

Вас, поношение Рема и Ромула.

№29. К Цезарю^[91]

Кто это видеть может, кто перенесет,

Коль не бесстыдник он, распутник и игрок,^[92]

Что у Мамурры то, чем прежде Галлия

Косматая владела и Британия?^[93]

Беспутный Ромул, видишь все и терпишь ты,^[94]

А тот теперь и в гордости и в роскоши

Пойдет ходить по всем постелям по чужим,

Как словно белый голубок или Адонис.

Беспутный Ромул, видишь все и терпишь ты?

Ведь ты бесстыдник, и распутник, и игрок.

Не с этой ли ты целью, вождь единственный,

На самом крайнем острове был запада,

Чтоб этот хлыщ истрепанный у вас глотал^[95]

По двести или триста тысяч там за раз?

Иначе что же значит щедрость вредная?^[96]

Иль мало размотал он? Мало расшвырял?

Сперва он погубил отцовское добро,

Затем Понтийскую добычу, в-третьих же^[97]

Иберскую, что знает златоносный Таг.^[98]

Не для него ль и Галлия с Британией?

Что эту дрянь лелеете? Что может он,

Как не глотать отцовское наследие?

Не в силу ли уж этого, нежнейшие

Вы, тесть и зять, весь разорили круг земной?^[99]

№30. К Алфену^[100]

Алфен, так все забыв, товарища надуть!

Иль друга милого не жаль тебе ничуть?

Рад обмануть меня, предать ты, нечестивый?

И небожителям противен смертный лживый.

Ты это все забыл, отдав меня бедам.

Увы! Скажи, как быть, кому же верить нам?

Ты душу-то раскрыть велел мне лицемерно

И под любовь подвел, как будто все так верно.

Теперь уходишь ты; все речи, все дела

На ветер брошены, их туч уносит мгла.

Хоть ты забыл, но бог и Верность не забыли,

Они в делах тебе раскаяться судили.^[101]

№31. К полуострову Сирмиону^[102]

Всех полуостровов, всех островов зеница

Ты, милый Сирмион, насколько средь озер