Стихотворения, поэмы, трагедия

Прекрасное, стоит Мгновенье. Ср. в трагедии Гете «Фауст» (ч. II, акт V, сц. «Большой двор пред дворцом»): «Мгновенье! О, как прекрасно ты, повре мени!» (пер, Б. Л. Пастернака).

Тонкий хлад. Ср. в Библии (III Кни га Царств, XIX, 12): «...По огни глас хлада тонка» («После огня веяние тихого ветра»).

3. Два беловых автографа РГБ (ст. 1—40 и 41—64), второй — как отдельное ст-ние, без загл. с зачеркнутым цикловым номером «четыре». «Образы Психеи, прикованной к безлистному дереву, и Психеи-мотылька, сжигаемой Эросом на пламени факела, в присутствии Немезиды и Надежды, — причем все трое из состра дания отвращают лица от зрелища казни, — внушены древними пластическими изображениями (см. Collignon, Psyche)» (при меч. Иванова // КЗ. С. 369).

 *4. Беловой автограф РГБ (ст. 1—20), без загл., эпиграфа, циклового номера, с вар. Черновой автограф РГБ, без загл., с вар.

Pieta — изображение Богородицы, скорбящей у тела Иисуса Христа.

Растерзанный Бог — Озирис. «„Тень сна“ — слова Пиндара (Пиф. VIII, 95). — По орфическому мифу, люди возникли из праха титанов, испепеленных Зевсом за растерзание и пожрание Диониса. „Темная“ — один из эпитетов Изиды. — Изида ищет тело Озириса, разорванного на части, как был растерзан и Дионис, и отождествленного греками с их Дионисом. — Как изображения Изиды с Торосом на руках напоминают художественный тип Мадонны с Младенцем, так тип „Pieta“ намечен древними в изображениях Эос и Кефалоса и Ниобеи (Stark, Niobe 203, Taf. V)» (примеч. Иванова // КЗ. С. 369).

5.  Умерший в них... он в них воскрес!.. — см. примеч. 17.

О Кана душ!

Кана в переносном значении — тесное единение, брак. В Кане Галилейской была свадьба, освященная присутствием Иисуса Христа, который совершил чудо: превратил воду в вино (Еванг. от Иоанна, II, 1—11). Ст. 25—32 данного ст-ния послужили эпиграфом к ст-ниям 315—329.

6.  Загл. восходит к православной молитве «Песнь хвалебная святого Амвросия» («Тебе Бога хвалим...»).

Страстная Чаша — см. примеч.

10. Смертный оцт боренья. Ср. в Еванг. от Иоанна (XXI, 29): «Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его».

97. КЗ. Два беловых автографа РГБ, без загл., с вар.

ПРОЗРАЧНОСТЬ

Вторая книга лирики

 21/16 сентября 1903 г. в письме к Брюсову из Швейцарии Иванов предложил издательству «Скорпион» новый сборник стихов — «Прозрачность». «Как об особенном личном одолжении, — писал он, — прошу вас о следующем: устроить так, чтобы моя книжка появилась как можно скорее и непременно в этом году». Чтобы исключить предварительную цензуру (Иванов опасался за ст-ние 107, а может быть, и за некоторые другие), поэт брался доставить «материала на десять листов». В ноябре 1903 г. появились первые корректуры. Параллельно уточнялся и пополнялся состав сборника, вносились необходимые поправки, обсуждался вопрос об обложке (Иванов предполагал поручить ее французскому художнику Одилону Редону (1849—1916), однако это оказалось невозможным из-за недостатка времени) и т. п. В середине февраля 1904 г. было уже напечатано семь листов и существовали корректуры остальных (ЛН. 1976. Т. 85. С. 437, 438, 440, 44I, 443, 445, 446, 447, 448). В фонде Брюсова (РГБ) сохранилась неполная наборная рукопись П в составе автографов ст-ний 103, 113, 114, 135, 137, 141—143, 158—164, а также ст-ния «Персефона». Сборник вышел в свет тиражом 1200 экз. Откликаясь на П в небольшой рецензии (В. 1904. № 4), написанной в несвойственной ему, несколько импрессионистической манере, Брюсов писал: «Читатель Вяч. Иванова должен отнестись к его стихам с вдумчивой серьезностью, высматривать, угадывать их затаенную звучность, должен допрашивать его творчество, должен буравить эти рудые, часто неприветливые, иногда причудливые скалы, зная, что оттуда брызнут серебряные ключи чистой поэзии» (Брюсов. Т. 6. С. 301). Высокая оценка П, не исключающая, впрочем, и некоторых критических замечаний, содержится в рецензии Блока (НП. 1904. № 6). Позже, в статье «Творчество Вячеслава Иванова» (ВЖ. 1905. № 4/5), Блок сделал попытку определить место П в творческой эволюции Иванова. «„Прозрачность“ — книга символов

— есть ступень переходная, как „Кормчие Звезды“ — подготовительная, — писал он. — Во многих частях своих „Прозрачность“ еще близка к „Кормчим Звездам“, но, в сущности, говорит уже об ином. Здесь „порыв“, которому были поставлены „грани“, предчувствуется во всей полноте; его первое условие — неразлученность с землей — налицо. Это и есть — предчувствие возврата к стихии народной, свободно парящей, не отрываясь от земли» (Блок. Т. 5. С. 16—17). С пренебрежительным отзывом, по тону напоминающим отклики на первые сборники русских символистов в конце XIX в., выступил Н. Ашешов («Образование». 1904. № 8. С. 147—151).

I