Стихотворения. Проза

Вчера я получил ваше письмо и, как видите, отвечаю вам немедленно. Я им в общем доволен, хотелось бы, однако, чтобы оно было более подробным. Когда вы говорите мне о ваших развлечениях и ваших делах, вы не должны опускать ни одной подробности. Что играете вы с Геништою? Вы ничего не сообщаете об этом. Что происходит на вечерах у кн<ягини> Зинаиды?[404] Поют ли там, танцуют ли? Мне хочется знать обо всем. И тогда вы тоже будете иметь право требовать от меня самых точных сообщений. Впрочем, что бы вы там ни говорили, у вас всегда больше времени для писем, чем у меня. До сих пор я веду здесь бродячую жизнь, что мне совсем не подходит, но я надеюсь, что мы, наконец, в понедельник переедем на нашу квартиру[405], и тогда я буду более хозяином или даже полным хозяином своего времени. Я приглашен сегодня на обед к г. Батюшкову[406], я еще не познакомился с его дочерьми[407], которые, как говорят, очень милы и очень хорошие музыкантши. Сегодня утром зайду также к Кутайсовым[408]. Затем вернусь к графу Нессельроде, не желая слишком широко пользоваться данным мне отдыхом[409]

. Вечер проведу или у Козлова, или у Дельвига. Вот мои планы на весь день. Как только устроюсь в нашей новой квартире, тотчас пришлю вам книги, которые вы желали иметь. Не подумайте, однако, что княгиня[410] дала мне свою тетрадь только под этим условием. Это условие не существовало еще тогда, когда тетрадь была уже у меня, и только впоследствии княгиня сказала мне об этом. Вот пустая ссора! Я начал ее, однако, не с тем, чтобы преувеличить мою любезность. На днях я напишу maman и направлю также вам мое письмо к Алексею[411]; так как воронежская почта уходит из Москвы в пятницу, я пошлю вам письмо в субботу, с тем, чтобы вы его получили в четверг. Отправьте его без промедления. Сообщите мне точные сведения о нем. Благодарю maman за присланное письмо, целую ее ручки и щечки. Я напишу г. Дореру, г. Герке и моей тетушке[412]. Я провел один вечер у кня<гини> Софи Волконской[413], — несмотря на ее болезнь, это милейшая особа. Я не заметил, однако, у нее ни цвета лица, ни голоса больного человека, пребывающего столь долгое время в постели. Мне сказали потом, что она была несколько возбуждена; она удержала меня с 6 1/2 до 9 1/2 ч. и в продолжение этих двух часов мы не переставая беседовали с кн<яжной> Алиной[414], чтобы не давать ей говорить. Засвидетельствуйте мое почтение кн<ягине> Зинаиде[415]

, я ей очень признателен за память. Напомните обо мне в ее салоне и особенно — Окуловым[416]. Скажите Алек<сандру< Мещерскому, что школы скоро откроются, и тогда я пришлю ему программы, а пока прошу его не забывать моих советов[417]. Пришлите мне при первом удобном случае варенье из роз для Воше[418]. В Петербурге его не найти, а оно ему чрезвычайно полезно. Обнимаю вас от всего сердца, Когда увидите Трубецких, передайте им мой привет а пришлите псалмы Марчелло через кн<яжну> Агрип<пину>, если она скоро приедет сюда, или через ее брата[419], Они оба с удовольствием исполнят это поручение.]

27. А. В. ВЕНЕВИТИНОВУ

[420]

<20 ноября 1826. Петербург>

Москву оставил я, как шальной, — не знаю, как не сошел с ума.

Описывать Петербург не стоит. Хотя Москва и не дает об нем понятия, но он говорит более глазам, чем сердцу.

28. М. П. ПОГОДИНУ[421]

12 декабря 1826. <Петербург>

Сегодня получил я записку твою[422] в письме Титова[423], и тотчас на нее ответ. Я был у Козлова, и он обещал мне что ни есть у него лучшего в «М<осковский> вестник», но прибавил, что тотчас дать не может, ибо он хочет наперед чыбрать отрывок[424], совершенно изготовить его к печати и переписать. Повторяю тебе, не худо, если ты сам напишешь[425] к нему письмо, в котором скажешь, что ты поручил мне просить его быть участником в журнале, что я объявил тебе его согласие, и ты поставляешь себе долгом благодарить его и просить украсить своими стихами[426] первые нумера «Вестника». Если почитаешь за нужное предлагать ему условия, то возьми этот труд на себя, а мне нельзя ни торопить старика, ни говорить ему об условиях; ибо он обещал мне стихи, как автор, который не продает их, но слышит с удовольствием об нашем предприятии, и сам вменяет себе в честь участвовать в таком деле, в котором участвует Пушкин и другие литераторы. Ты же, как редактор, можешь объявить ему, что журнал издается не в твою пользу и что ты должен вознаграждать труды всех, участвующих в оном. В этом ничего нет неловкого. Впрочем, это совет, а вы соберитесь во имя господне и решите гласом народа гласом божьим.

Я послал несколько стихотворных пьес Рожалину[427] и еще буду посылать. Мне что-то все грезится стихами. Если тебе некоторые понравятся, не печатай их, не предупредив меня, потому что эти пьесы как-то все связаны между собою, и мне бы хотелось напечатать их в том же порядке, в котором они были написаны.