Стихотворения. Зори. Пьесы

Перевод Ю. Левина

Статуя полководца

У скотобоен и казармВстает он, грозовой и красный,Как молнией сверкая саблей ясной.Лик медный, золотые — шлем, султан;Всегда перед собой он видит битву, пьянНепреходящей, дивной славы бредом.Безумный взлет, исполненный огня,Стремит вперед его коня —К победам.Как пламя пролетает он,Охватывая небосклон;Его боится мир и прославляет.Он за собой влечет, сливая их в мечте,

Народ свой, бога, воинов безумных;И даже сонмы звезд бесшумныхПлывут ему вослед; и те,Кто на него встает с грозой проклятий,Глядят, застыв, на пламенные рати,Чей вихрь зрачки их напоил.Он весь — расчет и весь — взрыв буйных сил;И двери гордости его несокрушимойЖелезной волею хранимы.Он верит лишь в себя, все остальное — прах!Плач, стоны, пиршества из пламени и крови,Что непрерывно тянутся в веках.Он — словно гордой смерти изваянье,Что жизнь горящую, из золота и гроз,Вдруг завершает, как завоеванье.

Он ни о чем, что сделал, не скорбит;Лишь годы мчатся слишком скоро,И на земле огромной нет простора.Он — божество и бич;И ветер, вкруг чела его легко летящий,Касался лба богов с их молнией гремящей.Он знает: он — гроза, и свой он знает жребий:Упасть внезапно, рухнуть как скала,Когда его звезда, безумна и светла,Кристалл багряный, раздробится в небе.У скотобоен и казармВстает он, грозовой и красный,Как молнией сверкая саблей ясной

Перевод Г. Шенгели

Статуя буржуа

Он глыбой бронзовой стоит в молчанье гордом.Упрямы челюсти и выпячен живот,Кулак такой, что с ног противника собьет,А страх и ненависть на лбу застыли твердом.На площади — дворцы холодные; она,Как воля жесткая его, прямоугольна.Высматривает он угрюмо, недовольно,Не брезжит ли зарей грядущая весна?Понадобился он для рокового дела,Случайный ставленник каких-то темных сил,И в сумрачном вчера успешно задушилТо завтра, что уже сверкало и звенело.Был гнев его для всех единственный законВ те дни; ему тогда бряцали на кимвалах,И успокаивал трусливых и усталых

Порядок мертвенный, который строил он.Как мастер, опытный в искусстве подавленья,Он тигром нападал и крался, как шакал,А если он высот порою достигал, —То были мрачные высоты преступленья.Сумев закон, престол, мошну свою спасти,Он заговоры стал придумывать, чтоб ложнойОпасностью пугать, чтоб ныне было можноУ вольной жизни лечь преградой на пути.И вот на площади, над серой мостовоюОн, властный, и крутой, и злобствующий, встал,И защищать готов протянутой рукоюНа денежный сундук похожий пьедестал.

Перевод Н. Рыковой

Восстание