Стилист

Фотограф был человеком покладистым и незанудливым и заостряться на обсуждении неприятного для Оксаны вопроса не стал. С этого момента ей кусок в горло не лез.

– Пошли отсюда, – скомандовала она, даже не допив кофе.

На улице они сели в машину фотографа. Свободное время у них было, вечерний показ начинался в девять, а сейчас было только пять часов. Оксана планировала употребить это время совсем по-другому, собиралась сделать несколько важных дел, но теперь все отступило на второй план. Нет ничего для нее сейчас более важного, чем появление рядом с Кириллом неизвестной женщины, на которую он так ласково смотрит.

– Куда тебя отвезти? – спросил фотограф.

– Никуда. Давай подождем, пока они выйдут.

– Да ты никак следить за ним собралась! – всплеснул руками фотограф. – Ты что, Ксюша? Делать тебе нечего.

– Помолчи, – оборвала она его. – Ты мне друг или кто?

– Друг, но в разумных пределах. Потакать явным глупостям я не намерен. Нечего тебе в Шерлока Холмса играть.

– Витя! – она повернулась к нему и посмотрела так умоляюще, что фотограф дрогнул. – Для меня это очень важно. Поверь, очень важно. Давай дождемся, пока они выйдут, и посмотрим, куда поедут. Ну пожалуйста. Я тебя прошу.

– Ладно, – вздохнул Виктор. – Вечно ты из меня веревки вьешь.

Ждать пришлось не очень долго. Примерно минут через сорок из ресторана вышел Кирилл со своей сорокалетней дамой. То, что произошло дальше, поистине ужаснуло Оксану. Сев в машину, они начали целоваться. И как! А потом поехали прямо к Кириллу домой.

Этого Оксана вынести уже не могла. Опрометью выскочив из машины фотографа, она кинулась к ближайшему автомату, позвонила Вадиму и тоном, не терпящим возражений, потребовала, чтобы он приехал к ней вечером после показа.

– Я не понимаю, какого рожна ему надо! – кричала она, фурией мечась по комнате в своей квартире.

Вадим тоже был ошарашен тем, что она ему поведала, но не до такой степени. Видимо, мужскую душу, еще более ветреную, чем у женщин, он знал и понимал несколько лучше Оксаны.

– Ну чем я ему нехороша? Ну чем? Чем? Она старше меня лет на пятнадцать и страшнее раз в двадцать. Что он в ней нашел, можешь ты мне сказать?

В ней говорила не столько ревность, сколько опасение быть брошенной Есиповым. Ведь Вадим много раз напоминал ей, что найти другую девку «под Есипова» он всегда сможет, но тогда и деньги получит уже не Оксана. Стало быть, ее задача – любыми путями сделать так, чтобы остаться возле «Шерхана». А как остаться, если Кирилл решит ее бросить? Ни разу за два года у нее не было повода думать, что у Есипова есть другая женщина. И она расслабилась, решила, что завоеванные позиции уже достаточно прочны и самое главное теперь – самой не давать повода для конфликта и скандала. Ни с кем не флиртовать и не заигрывать, не поощрять ничьих ухаживаний. А оказалось, что дело совсем не в ней…

– Может быть, она в постели его больше устраивает? – миролюбиво предположил Вадим.

– Чего?! В постели? Да видел бы ты, как я стараюсь, как выкладываюсь! Каждый раз как будто показательное выступление устраиваю, честное слово. Уж если я ему в койке не гожусь, тогда вообще не знаю…

Она в ярости схватила миниатюрную керамическую вазочку, стоявшую на низком столике, и запустила ею в стену. Вазочка разбилась, осколки разлетелись по комнате. Вадим неодобрительно покачал головой.

– Ксана, возьми себя в руки и успокойся. Своим тупым бешенством ты ничего не изменишь. Надо искать конструктивное решение. От битья посуды проблема не исчезнет.

– Какое еще решение? – Она почти плакала. – Я два года мучилась с этим недомерком, притворялась, терпела его в постели, не позволяла себе ничего на стороне, и что теперь? Все зря? Пришла эта корова с немереными сиськами и увела его, как безмозглого теленка?

Вадиму стало жаль ее. Он подошел к Оксане, повернул к себе лицом, обнял и стал ласково гладить по голове.

– Тише, детка, тише, не все еще потеряно. Конечно, нам с тобой придется потрудиться, но даю тебе слово – дело того стоит. Давай сядем и все спокойно обсудим.

Оксана уже рыдала в голос, судорожно вцепившись пальцами в плечи Вадима и уткнувшись лицом в его шею. Он осторожно повел ее в ванную.

– Ну все, Ксаночка, все, маленькая моя, надо успокоиться. Давай-ка умоемся. Ну-ка, где у нас тут «молния»?

Он нашел «молнию», расстегнул ее и ловко снял с рыдающей Оксаны роскошное экстравагантное платье, в котором она приехала домой с показа. Теперь она стояла перед ним почти совсем обнаженная, на ней не было ничего, кроме крошечных узеньких трусиков. Вадим легко поднял ее на руки, поставил в ванну и включил душ, сделав воду едва теплой. Оксана моментально перестала плакать и с визгом отскочила в сторону.

– Ты что! Холодно же!

– Вот и хорошо, – с улыбкой заметил он. – Зато реветь прекратила. Подставь лицо под воду, а то будешь некрасивая, в красных пятнах.

Она послушно умылась, вытерлась большим розовым полотенцем и только тут заметила, что стояла под душем в своих эфемерных трусиках.

– Отвернись, – деловито сказала она Вадиму, – и подай мне халат.