Стилист

Ничего странного не было в том, что освободившаяся после отбытия наказания Собликова нашла себе нормальную работу, освоила компьютерную технику и занялась делом. И ничего необычного не было в том, что, занимаясь этим делом, она оказалась в доме Соловьева, понравилась ему и стала его любовницей. Ситуация могла сложиться следующим образом: Собликова, положив глаз на Андрея, приехала в дом Соловьева поздно ночью, когда хозяин уже спит. Потому и машину оставила подальше, чтобы Владимир Александрович не слышал звук мотора. Приехала и уединилась с Андреем на втором этаже, в его комнате. В это время в дом проник неизвестный, который что-то искал в кабинете Соловьева. Соловьев услышал шум и вызвал помощника. Но ничего пока не случилось. Помощник зашел в кабинет, принес рукопись, не заметив спрятавшегося ночного визитера. Через некоторое время Соловьев снова услышал шум, доносящийся из кабинета, опять вызвал Андрея, но на этот раз вместе с Андреем зачем-то спустилась вниз и Марина. Ну мало ли зачем? В ванную, например, или в туалет. Или вообще уходить собралась. И вот тут они столкнулись с ночным посетителем лицом к лицу. Посетитель их застрелил и скрылся. Да, похоже, Марина действительно собралась уходить. На Андрее Кореневе были только шорты, а Собликова полностью одета.

Выстроив в голове такую картинку, Настя уже собралась было составлять план неотложных действий, когда к ней зашел Миша Доценко с тоненькой папочкой в руках.

– Я вам еще информацию по Собликовой принес. У соседей выпросил. Они дали под честное слово, только посмотреть и сразу вернуть.

– Спасибо, Мишенька, – кивнула Настя, открывая папочку.

И тут ее как ушатом ледяной воды окатило. Марина Сергеевна Собликова имела в кругу друзей-воров кличку Газель.

«…Без «Газели» нам не обойтись…»

Где она слышала эту фразу? Конечно, в доме у Соловьева, когда приезжала к нему в день рождения. Эти слова произнес кто-то из руководителей издательства «Шерхан». И Настя тогда подумала, что они обсуждают какие-то транспортно-перевозочные проблемы, называя «Газелью» симпатичный грузовой автомобильчик марки «ГАЗ». Она часто слышала это название от водителей. Выходит, Соловьев не ошибся, у него действительно что-то целенаправленно искали. И даже подослали к нему с этой целью профессиональную воровку, специалистку по ключам и замкам. А Андрей? Несомненно, он был в курсе. Именно поэтому он так невзлюбил Настю. Настя представляла для него опасность, ибо если ее отношения с Соловьевым будут развиваться успешно, то Марине будет уже не вклиниться. Интересно, Владимир Александрович, в какое же дерьмо ты вляпался? Что у тебя ищут? Вещь? Документ?

Но тогда выходит, все было совсем по-другому. В кабинете орудовала именно Марина. И понятно в таком случае, почему Андрей, зайдя в кабинет за рукописью по просьбе Соловьева, «не заметил» постороннего. И понятно, почему машина Собликовой стояла так далеко и почему сумочку с собой не взяла. Опытный преступник старается не брать с собой личные вещи: мало ли как ситуация сложится, застукают, удирать придется, в спешке можно что-то обронить, потерять, оставить по забывчивости. А сумочка в этом случае играет роль балласта, занимает руку, мешает бежать. И понятно, как неизвестный ночной посетитель ухитрился неслышно проникнуть в дом. Дверь-то была открыта. Вероятно, Андрей заботливо открыл ее для Марины.

Да, все это чудесно. Но кто же их убил? Кто и зачем пришел ночью в дом Соловьева?

И еще один вопрос не давал покоя Насте. Как быть с Соловьевым? Признаться, что она работает в милиции, и вплотную заняться двойным убийством, совершенным в его доме, но тем самым поставить большой жирный крест на возможности отработки обитателей «Мечты» на причастность к похищениям и убийствам юношей? Или продолжать прикидываться юристом из фирмы? Как лучше? Как правильнее?

Сделать ставку на те жизни, которые еще можно попытаться спасти?

Или признать, что линия «Мечты» оказалась ошибочной, бесперспективной, и расшифроваться?

Попытаться спасти…

Или признать…

Голова у нее шла кругом. Она нервничала, поэтому никак не могла сосредоточиться, чтобы все хладнокровно обдумать, и от этого злилась и нервничала еще больше.

Она решительно встала из-за стола, заперла кабинет и поехала в тир, к Анатолию Хвастунову.

* * *

Способ был проверенным многократно. После занятий у Хвастунова Настя снова обретала способность логично и здраво рассуждать.

– О, привет, – расплылся в улыбке Толя. – Опять за ум взяться не можешь?

– Не могу, – призналась она. – Шарики за ролики заехали, и, кроме злости и испуга, ничего не чувствую.

Он усадил ее за стол.

– Сейчас покажу тебе наглядно твои шарики с роликами, – пообещал Хвастунов. – Выклянчил наконец прибор.

Он поставил перед Настей небольшой чемоданчик размером с «дипломат» и открыл крышку. Ничего особенного Настя не увидела: четыре небольшие металлические пластины, по две с левой и с правой стороны, и две шкалы.

– Это что за чудо техники? – недоверчиво спросила она.

– Много ты понимаешь, – фыркнул Хвастунов. – Это активациометр.

– И для чего он?