Сто баксов на похороны

Зубов, повесив трубку, некоторое время стоял неподвижно. Он добрался до Москвы с бригадой железнодорожников, ремонтирующих путь. Увидев их оранжевые жилеты чуть в стороне от вокзала, понял, что это шанс. Подошел и отозвал бригадира. Сунул ему пятьсот рублей и сказал, что хочет доехать до Москвы, но на вокзал ему не надо.

– Понимаешь, – вздохнув, дотронулся до раны, – поскандалили из-за бабы с одним. Он мне, гнида, нож всадил. Я ему вроде нос сломал. В общем, милиция. А мне это сейчас не надо. Только что откинулся. Помоги.

Зубов, рассказывая это, ничем не рисковал. Железнодорожники с прицепленной к электровозу платформой могли провезти его в столицу. На электричке его бы наверняка засекли. Если бы повезло, он успел бы застрелиться. Бригадир взял деньги и сказал одной молодухе, чтобы она отвела его знакомого, видимо, не хотел делиться деньгами, на платформу. И отдал Зубову свою оранжевую безрукавку. Через полчаса сели остальные. На Зубова внимания не обратили. Едва платформа прошла по мосту над Кольцевой, электропоезд сбавил ход.

– Давай, Митька, – громко сказал ему бригадир.

Зубов спрыгнул и минут пять лежал неподвижно. Боль выбила из него сознание. Очнувшись, приподнял голову и, осторожно поднявшись, побрел. Пройдя три ряда гаражей, вышел на улицу. Увидел остановку и направился к ней. Остановился. К нему приближалось такси, и он вскинул руку. Назвал адрес и сразу предупредил, что надо будет остановиться позвонить. Назвал цену, таксист довольно кивнул. Остановился через пять минут езды.

– Тут в магазине на выходе телефон-автомат.

– Держи! – Зубов сунул ему двести рублей. Позвонив, вернулся. Он специально попросил Любу выйти с дочерью к углу дома. Если менты в ее квартире, они не выпустят женщину с ребенком, и тогда Павел даже не остановит такси. Конечно, менты могут догадаться, что он поедет мимо, и принять соответствующие меры, но этого Зубов не боялся. Терять ему было нечего. Живым сдаваться он не собирался.

– А где Константин Федорович? – войдя в комнату и не увидев Михайлова, спросил одетый в спортивный костюм, чисто выбритый, с влажными волосами Глеб.

– По делам уехал, – ответил стоявший у окна Вячеслав. – У него неприятности – жену и…

– Мне Борис говорил, – кивнул Глеб. – А держится Константин Федорович хорошо, и не догадаешься, что такая беда. Мне бы Инку увидеть, мы же везем ей…

– С ней тоже неприятность.

– Если ты про арест мужа, то, по-моему, для нее это как раз наоборот. Я что-то не замечал, что она расстраивалась по этому поводу. Так, вроде сначала делала вид, а затем все. Только вот когда он сбежал – заволновалась. Его, кстати, так и не поймали?

– Он убил Инну, – буркнул тот, – на даче ее подруги.

– Все-таки достал, – на удивление спокойно отреагировал Глеб. – Серьезный мужик. Видно, она его подставила.

Вячеслав с удивлением смотрел на Глеба.

– А ты думал, я в слезы ударюсь? Не те отношения у нас, чтоб я горевал. Жалко, конечно, но голову себе пеплом посыпать не стану. Когда Константин вернется?

– Его на опознание тел вызвали. И похоже, с сердцем что-то. Он здорово переживает, – злорадно сказал Вячик.

Глеб услышал злорадство и с интересом всмотрелся в парня. Хотел что-то сказать, но в это время раздался звонок телефона. Вячеслав снял трубку.

– Это я, – услышал он голос Горца. – Сейчас подъедет Рыбаков. Для компании Ладову. Кость вернется завтра. Он себя чувствует неважно и не хочет показаться в таком виде старателю. Ты побудь с ними. И так осторожно, ненавязчиво задавай вопросы. Впрочем, Рыбаков наверняка сам этот разговор начнет. Мотай все на ус.

Зубов вгляделся в стоявших на углу женщину и девочку.

– Тормози, – сказал он водителю.

Машина остановилась.

– Благодарю, – кивнул Зубов и осторожно вышел. Водитель поднял с сиденья компьютер и плеер в коробочке, подал Павлу. Тот взял здоровой рукой и, кивнув, пошел от дороги к дому. Таксист посмотрел ему вслед.

«Раненый, что ли?» – подумал он.

Зубов, обойдя соседний дом, подошел к углу и осторожно выглянул. Он хорошо видел мать и дочь. Настя вела себя, как всегда, спокойно и что-то весело рассказывала Любе. Та, изредка поглядывая на дорогу, слушала. Зубов негромко позвал:

– Люба.

Женщина увидела его и пошла навстречу. Настя, опередив маму, подбежала первой. Увидев компьютер и коробку с плеером, довольно улыбнулась.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Привет, – кивнул Зубов.

– Что с тобой? – увидев его побледневшее лицо, встревоженно спросила Люба. Настя перестала улыбаться и тоже глядела на него.

– Приболел, – попытался улыбнуться Зубов.

– Пойдем! – Люба взяла его под руку.

– Она похитила моего сына, – сказала Вика. – И там на дороге ваши милиционеры хотели…

– Это не наши, – недовольно бросил сидевший за столом капитан, – это оборотни. Такие, к сожалению, еще есть. Но Сухова заявляет, что вы пришли и устроили скандал. Обвинили ее в…

– Мне Антон сказал, – перебила Вика, – что там, где его держали, была тетя Лола. Он ее несколько раз видел. Я работала у Лолы в магазине.

– А почему вы не заявили о том, что у вас похитили сына?