Сто сорок писем Василия Белова

Мои робкие советы Белову, что с получением государственной премии из рук Президента он не потеряет независимости и не изменит себе, а продолжит гнуть свою линию на смену враждебного стране режима, не прошли мимо него. Учел писатель-боец, раз, недолго думая, предложил на выборах поменять Владимира Путина на Сергея Бабурина. Наша партия как раз и заявила о таком намерении. Лишь обязательства перед союзниками и поддержка другого кандитата от патриотических сил, а еще высокая планка при сборе подписей не позволили Бабурину принять участие в президентской гонке.

Мы с Бабуриным слетали в Сербию, как планировали. Жаль, в наших беседах с сербами не присутствовал Белов. Но я передал тамошним партийным руководителям опасения мудрого русского писателя о том, что если враги Сербии смогут разобщить народ, то сербы проиграют. В годы Великой Отечественной войны вся Европа под фашиствующими знаменами жаждала нашего разобщения, но мы выстояли, стали более сплоченными и одержали победу. По мнению Белова, сербам надо помнить слова полководца Кутузова, что на исход войны с Наполеоном будет влиять дух народа, а не решения командиров. Дух войск будет главным в победе. Без него – не поможет никакое оружие.

Пройдет время, и опасения Белова оправдаются. Американские громилы сломят дух сербов и те выдадут им для несправедливого, мстительного суда в Гааге своих же героев Караджича, Младича, Шешеля и других. Позором покроется такая славянская политика.

Пророческим окажется опасение писателя и о потере Украины. Россия ее не просто потеряла, а проморгала, уступила без боя американским жандармам с глобалистскими наклонностями. Правда, Белов все же допустил одну ошибка, заявив: «Надеюсь, Америке ее не купить, не хватит денег». Ой, как хватило!.. Вложили в оранжевую революцию, ведомую бандеровскими молодчиками, ни много ни мало, а четыре миллиарда долларов и, совершив государственный переворот, посадили на трон своего проамериканского Президента.

Мы с Бабуриным, как и Белов, предупреждали высокопоставленных чиновников: займитесь Украиной, поддержите там здоровые политические силы, ориентированные на Россию, иначе будет беда. Я даже требовал отказаться от ратификации Договора о дружбе и сотрудничестве с Украиной, в котором не прописано ее участие в союзном государстве, но есть статья о передаче Крыма и Севастополя.

Тот же Белов на своем юбилейном вечере в храме Христа Спасителя требовал от председателя Совета Федерации России Сергея Миронова вернуть Крым и Севастополь. На что федеральный чиновник встревоженно заявил: а как это можно сделать? Ответ на этот вопрос даст впоследствии Владимир Путин. Это будет его главный гражданский подвиг.

Жаль, патриот Василий Белов не доживет до дня воссоединения Крыма и Севастополя со своей исконной родиной – Россией. Он бы больше всех гордился этой победой! Он добивался ее всю свою жизнь!

Пожелание Белова встать за Отечество, как в древние времена ярославцы встали за него на Туговой горе, указывает на его великолепные знания истории. Не прошли даром его копания в архивных материалах, когда он писал пьесу «Князь Александр Невский».

Битва на Туговой горе с ордынцами произошла в 1257 году. Не захотели вольнолюбивые ярославцы выполнять указание монгольского хана Мунке о проведении перепеси населения, которое позволило бы ему улучшить качество сбора налогов и организацию рекрутчины. Вместе со своим князем Константином Всеволодовичем вышли ярославцы на неравный бой и полегли все на правом берегу Которосли, там, где раньше находилась Тугова гора, а потом появились Церковь Параскевы Пятницы и микрорайон Ярославля. Никто из других земель Северо-Восточной Руси не восстал тогда, смалодушничали славяне… Город Ярославль, безусловно, был разорен и сожжен. Павшие в бою были похоронены как раз на горе, впоследствии названной Туговой из-за того, что там скорбели и тужили родственники по героям.

В последних письмах все больше чувствовалось дружеское расположение Белова ко мне. То он называл меня «дорогой и верный в друзьях Толя», то умолял: «не оставляй меня», то просил извинение за грубое слово, то безоглядно бросался в драку с моими недругами, то напоминал: «спасибо, что хоть ты не забываешь меня», то вдруг вспоминал историю десятилетней давности, как я хотел «перенести столицу из Москвы в Ярославль», то вот спрашивает: «зачем ты со мной на «Вы»». Я знал, что Белов умел ценить дружбу, и как только у кого-то из его друзей случалась беда, он кидался, сломя голову, на подмогу. Когда великий казачий композитор Виктор Захарченко после ужасной автомобильной катастрофы попал в реанимацию, то первым человеком, которого он увидел после операции, был Василий Белов, примчавшийся из Вологды в Краснодар.

Я давно чувствовал, какие прочные дружеские узы связывают наши отношения, и тому был очень рад. Воспринимал сложившуюся дружбу со сдержанной гордостью, дабы не перестать учиться у писателя-классика и чувству Родины, и радости жизни, и ответственности за будущее России.

Письмо семьдесят третье