Читаем Сто сорок писем Василия Белова полностью

Сто сорок писем Василия Белова

Толя, разве ты не знаешь, что моя рука сломана? Я даже ошибки делаю. Обойдись тем, что у тебя имеется. Привет Крутову. Белов.

Тут я с Ганичевым.

Письмо написано на фотографии с изображением председателя Союза писателей России Валерия Ганичева, вручающего Василию Белову удостоверение какой-то общественной медали.

На конверте стоит дата отправки письма из Вологды – 27 апреля 2005 г.

Сведения о патефоне, присланные Василием Ивановичем в предыдущем письме, мне показались незначительными. Хотелось узнать больше, например, почему старушка подарила его именно Белову. Об этом я незамедлительно сообщил ему, так как работа над очерком шла трудно. Но писатель посоветовал использовать тот материал, что он мне уже предоставлял.

Еще я попросил его для журнала «Русский дом», который выпускал мой коллега по работе в Госдуме Александр Крутов, а мы состояли в одной фракции «Родина», сделать комментарий к недавно прошедшему книжному салону в Париже. Праздник книги был юбилейный – 25-летний. Когда я узнал, что на него правительственные чиновники послали около сорока литераторов, которые якобы представляли цвет современной русской литературы, то разразился в парламенте гневной отповедью и критикой… Написал еще и протест Президенту, почему Россию представляли не те крупные русские писатели современности, кто в действительности того заслуживает, такие, например, как Белов, Распутин, Бондарев, Куняев, Онегов, Крупин, а наоборот, те западники, что ругают Россию в каждой своей гнусной строчке, такие, как Акунин, Ерофеев, Радзинский, Сорокин и прочие. То была не провокация, а сознательная акция. Западники в правительстве поддержали западников в литературе. А ценности у них одни, к тому же совпадающие с европейскими, куда они ездили, – деньги, деньги и еще раз деньги.

Мое критическое выступление в Госдуме поддержал Александр Крутов. Мы зашли к нему в кабинет с Анатолием Заболоцким, попили душистого чая и обговорили возможность выступления Белова и Распутина по данной книжной лже-ярмарке за границей. К сожалению, оба писателя не смогли это сделать. Редактор Крутов вышел из этой ситуации просто. В майском номере журнала он выразил недоумение составу делегации, участвующей от имени России в международном книжном салоне, и рядом поместил выступление Валентина Распутина на IX Всемирном русском соборе, который прошел в эти же мартовские дни, что и праздник книги.

Из выступления писателя-классика я взял для себя самый важный фрагмент. Мне его часто доводилось цитировать в дискуссиях, в том числе в Госдуме России. То правдивое острое изречение Распутина садануло по сердцам многих русских патриотов.

«Сегодня мы живем в оккупированной стране, в этом не может быть никакого сомнения, – сказал он. – То, чего врагам нашего Отечества не удавалось добиться на полях сражений, предательски содеялось под видом демократических реформ, которые вот уже пятнадцать лет беспрерывно продолжают бомбить Россию. Разрушения и жертвы – как на войне, запущенные поля и оставленные в спешке территории – как при отступлении, нищета и беспризорничество, бандитизм и произвол – как при чужеземцах. Что такое оккупация? Это устройство чужого порядка на занятой противником территории. Отвечает ли нынешнее положение России этому условию? Еще как! Чужие способы управления и хозяйствования, вывоз национальных богатств, коренное население на положении людей третьего сорта, чужая культура и чужое образование, чужие песни и нравы, чужие законы и праздники, чужие голоса в средствах информации, чужая любовь и чужая архитектура городов и поселков – все почти чужое, – и если что позволяется свое, то в скудных нормах оккупационного режима».

Из сотни больших и малых журналов, что выходят в столице, ни один не напечатал это выступление Валентина Распутина. Одни редакторы побоялись, а другие просто-напросто разделяют иную точку зрения, то есть оккупационную. А «Русский дом» счел своим долгом предать гласности речь народного писателя. Подвижник Александр Крутов для того и создал русский по духу и мысли журнал, чтобы поддержать всех тех деятелей культуры и искусства, кто не перестает быть верным русской земле, да он и сам не перестает учиться у Белова и Распутина быть ближе к земле и всегда оставаться, как они, почвенником.