Сто сорок писем Василия Белова

Надо сказать, что я не успеваю осмысливать события. Вспоминаю поездки на Валаам, на Афон и в Сирию.

Кстати, сирийская поездка была не одна. А я постепенно становлюсь все более верующим. Гнусный слух о том, что Иисус Христос был сыном римского легионера, существовал давно, этот слух продолжает существовать и даже совершенствоваться в наше время в фильмах.

После второй поездки в Сирию я все больше узнавал о святой Фекле. Их, оказывается, было несколько. Одну из них звали не Феклой, а Теплой. В православном церковном календаре за 1999 год я, грешный человек, обнаружил несколько святых дев с этим именем, что и приводило меня в смущение. Наконец я догадался, что имя Текла и Фекла одно и то же. Случилось то же, что случилось когда-то с именем Паскаль. Блез Паскаль был истинным верующим католиком, хотя занимался изобретением многих приборов. Сие обстоятельство и вводило многих в смущение. Только после чтения «Мыслей» Паскаля я понял, что Паскаль Паскалю рознь. Так вышло и с Феклой, которую когда-то звали Теклой, даже Таклой.

Знакомство с этой книгой «Мыслей» спасло меня от греха. Поездка в США только еще более убедила меня, что я был неправ. Изобретал Паскаль не гильотину, орудие смерти, а совсем другое, то есть он был истинным католиком, а не фальшивым. Игорь Аркадьевич Небольсин подтвердил это. Гильотину, отрубавшую сотни тысяч голов (читай книгу о Паскале), изобрел не Паскаль! Отрубили голову Людовику и Марии Антуанетте совсем другие люди, увы, всякие Шатобрианы и их компания! Большая была компания палачей! Читай книгу Огюста Кошена о французской революции.

То была простая бандероль, но она дошла. Адрес Василий Иванович написал собственноручно.

В книгу вложены закладки, а на страницах отмечены места, требующие внимания. Я догадался, что их Белов отметил для меня. Они заинтересовали его, значит, подвигнут и меня к должным размышлениям.

Приведу лишь два фрагмента из книги, отмеченных ручкой.

Первый.

«Что же делают в этой стране? В конечном счете ничего, кроме того, что и в салоне мадам Жофрен: разговаривают. Собираются, чтобы говорить, но отнюдь не делать; все это умственное возбуждение, бесконечный поток речей, писаний, сообщений ни в малейшей мере не приводит к началу какого-либо созидания, реального усилия. Только и говорят что о «кооперации идей», о «союзе за истину», об «обществе мысли»».

Второй.

«Реально то, что видят другие, верно то, что они говорят, хорошо то, что они одобряют. Таким образом, естественный порядок нарушен: мнение здесь является причиной, а не следствием, как в реальной жизни. «Казаться» – вместо «быть», «сказать» – вместо «сделать «».