Столпы Земли

– Эй! – завопил Ральф. Он приподнялся, уронив хлеб и расплескав жаркое, но, прежде чем он успел встать, к нему подскочила Алина. Полностью утратив над собой контроль, она действовала, не отдавая отчета в своих поступках. Получив удар, Ральф свалился с табуретки и шлепнулся на пол. Как же легко оказалось сбить его с ног!

Алина прыгнула на него, уперев колени ему в грудь, отчего старик начал задыхаться. Совсем потеряв от ярости голову, она наклонилась к нему и завизжала:

– Ты лживый безбожный вор! Сейчас я сожгу тебя!

Он скосил в сторону глаза, и его физиономия сделалась еще более испуганной. Проследив за взглядом священника, Алина увидела, что Ричард обнажил меч и готовился пустить его в дело. Грязная рожа Ральфа побледнела.

– Ах ты, дьявол... – прохрипел он.

– Ты обворовываешь несчастных детей! – Краем глаза Алина заметила валявшуюся неподалеку палку, один конец которой ярко горел. Схватив ее, она поднесла горящий конец к лицу старика. – За это я выжгу тебе глаза – один за другим. Сначала левый...

– Умоляю, не надо, – зашептал он. – Прошу тебя, не делай этого.

Алина удивилась, как быстро он пошел на попятную. Вокруг уже горела солома.

– Тогда говори, где деньги? – неожиданно спокойным голосом сказала она.

– В церкви. – Священник все еще дрожал от страха.

– Точнее!

– За алтарем, под камнем.

Алина взглянула на Ричарда.

– Стереги его, – приказала она. – Я пойду посмотрю. Если шевельнется, убей.

– Алли! – воскликнул Ричард. – Да за это время весь дом сгорит!

Алина подошла к бочке и подняла крышку. Бочка была наполовину полна пивом. Взявшись за обод, она перевернула ее. Разлившееся по полу пиво намочило солому, и огонь погас.

Алина вышла во двор. Она знала, что действительно была способна выжечь глаза священнику, однако вместо стыда ее охватило чувство гордости за свою силу. Она твердо решила никогда не давать себя в обиду и сейчас доказала, что это ей по плечу. Большими шагами она приблизилась к двери церкви и дернула ее. Дверь оказалась заперта на небольшой замок. Можно было вернуться и потребовать у Ральфа ключ, но вместо этого она вытащила из рукава кинжал, вставила его в дверную щель и сломала замок. Дверь распахнулась. Девушка шагнула внутрь.

Церковь представляла собой жалкое зрелище. В ней не было никакой мебели, кроме алтаря, а все ее украшение составляли лишь несколько убогих рисунков на покрытых известкой деревянных стенах. В углу, под маленькой, вырезанной из дерева фигуркой, изображавшей, очевидно, святого Михаила, тускло мерцала одинокая свеча. Победное настроение Алины на мгновение сменилось тревогой, когда она подумала, что пять фунтов представляют ужасный соблазн для такого ничтожества, как отец Ральф, но она выбросила эту мысль из головы.

Пол был земляной, и только позади алтаря лежал большой плоский камень, явно прикрывавший тайник. Однако, конечно же, никому и в голову не могло прийти грабить столь нищую церковь, как эта. Опустившись на одно колено, Алина попробовала сдвинуть камень. Он оказался очень тяжелым и не поддавался. Она начала нервничать. На Ричарда нельзя было положиться: Ральф мог в любую минуту сбежать от него и позвать на помощь, и тогда Алине пришлось бы доказывать, что это действительно ее деньги. Но, что самое страшное, она напала на священнослужителя и вломилась в церковь. Тревожный холодок пробежал по ее спине, когда она поняла, что преступила закон.

Страх придал силы. Она изо всех сил налегла на камень и сдвинула его на дюйм-два. Он прикрывал ямку глубиной около фута. Она еще чуть-чуть подвинула камень. На дне тайника лежал кожаный пояс. Просунув в щель руку, Алина вытащила его.

– Вот он! – сказала она вслух. – Я получила-таки его. – Мысль о том, что она победила бесчестного священника и вернула отцовские деньги, давала ей огромное удовлетворение. Но, встав, Алина поняла, что ее победа весьма спорная: пояс был подозрительно легким. Она высыпала монеты. Их оказалось только десять. Десять византинов стоили один фунт серебра.

А где же остальные? Их спустил отец Ральф! Она снова пришла в бешенство. Отцовские деньги – это все, что у нее осталось на этом свете, а воришка-священник забрал четыре пятых из них. Размахивая поясом, Алина выбежала из церкви. На улице какой-то прохожий удивленно уставился на нее, словно в ее внешнем виде было что-то необыкновенное. Не обращая на него внимания, она вошла в жилище священника.

Ричард стоял над отцом Ральфом, приставив ему к горлу меч.

– Где остальные деньги моего отца?! – закричала ввалившаяся в дверь Алина.

– Нету, – прохрипел старик.

Она наклонилась и поднесла к его лицу нож.

– Где же они?

– Я потратил их, – осипшим голосом признался Ральф.

Алине хотелось зарезать его, или избить, или утопить в реке, но это уже ничего бы не изменило. Он говорил правду. Она бросила взгляд на перевернутую бочку: пьяница способен все пропить. Она готова была лопнуть от досады.

– Я бы отрезала тебе ухо, если бы за него дали хоть пенни, – прошипела Алина. У Ральфа был такой вид, словно он думал, что она в любом случае сделает это.