Столыпинский галстук

– Космо… Кто? Извините, не понял последнего, хотя с первыми двумя определениями полностью согласен. Особенно с первым. Второе не так очевидно сразу. Про любить и жаловать ― всегда готов.

Девушка действительно была очень хороша собой. По средним меркам она была высокой, уступая Алексею всего лишь сантиметров десять. Сам Алексей пошел в деда Александра, и в свои шестнадцать с половиной лет уже превысил планку в метр восемьдесят. Кожа смуглого оттенка и необычное выражение глаз, в котором присутствовала какая-то странная диковинность, стройные ноги и высокая грудь, которые не скрывало, а, скорее, подчеркивало короткое платье, и все это в обрамлении длинных пепельного цвета волос ― именно такой предстала перед Алексеем напарница графини.

– Флотский офицер во всей красе. Напор, элегантность и обходительность, ― с улыбкой отозвалась графиня. ― Про «комсомолку» ― это я так, не обращайте внимания. Это тоже не очевидно сразу. ― Она отчего-то лукаво усмехнулась.

Алексей решил «не обращать».

– А это что у нас за гвардеец? ― присел он на корточки перед мальчиком и протянул руку. ― Давай тоже знакомиться.

– Давайте. Алексей Коренев. Но я пока не гвардеец.

Цесаревич рассмеялся.

– Это поправимо. Тезки, значит. А сестричку как зовут? ― заглянул он в коляску и встретился взглядом с маленьким очаровательным созданием, с любопытством изучавшим его из глубины коляски.

– Аришка. Арина Викторовна Коренева, ― с серьезным выражением лица представил сестру Коренев-младший.

– Алишка, ― подтвердила из коляски девочка, и все рассмеялись.

Они все же отведали лонган, найдя его вкус изумительным, и дальше продолжили путешествие по саду вместе, сопровождая его непринужденной беседой.

– О! А вот и знаменитый дуриан.

Дуриан

― Тот самый, что очень вкусный, но дурно пахнет?

– Да, это он. Говорят, если запивать его алкогольными напитками, запах на следующий день изо рта, извиняюсь, будет весьма специфический.

Дуриан они пробовать не рискнули и проследовали дальше.

– Значит, адмирала Коренева перевели на Новый Ковчег? ― спросил Алексей.

– Да. Мы прилетели вчера. Вот, знакомимся с местными достопримечательностями.

– Сад создавал большой мастер. Восхитительно, ― заметила Сашенька, и все с ней согласились.

– Очень хорошо, что адмирала перевели сюда, ― задумчиво произнес Алексей. ― Это просто замечательно.

– Почему же? ― спросила графиня, которая прекрасно знала о возможности провокации американцев.

– А? Потому, что иначе нашей встречи бы не было, ― ловко ушел от ответа очнувшийся от своих мыслей Алексей.

– Она так важна для вас? ― улыбнулась графиня.

– Очень важна! ― бросив быстрый взгляд в сторону Сашеньки, ответил юноша.

…Они бродили вместе еще около часа, пока дети не устали, и расстались весьма довольные неожиданным знакомством. В том числе и графиня, заметившая взаимный интерес молодых людей друг к другу.

Когда они расстались, договорившись о встрече на следующий день на том же месте, графиня спросила:

– Ну, Сашунь, как тебе наш бравый лейтенантик?

Сашенька повернулась к графине.

– Леночка, ты что, его не узнала?

– Кого?

– Лейтенанта. Это же был Цесаревич Алексей!

Пораженная в самое сердце, графиня замерла на месте.

– То-то я пару раз ловила себя на мысли, что он кого-то мне напоминает, ― отозвалась она после очень длинной паузы.

…Когда, получив предписание, Галахад рассказал жене о переводе на Новый Ковчег и возможности новых провокаций американцев, она категорически отказалась отпускать мужа одного, несмотря на все его призывы к благоразумию и предупреждения о риске возможных обстрелов. Единственно, чего он смог добиться от любимой и любящей жены, так это согласия на персональную охрану.

Вот так и появилась на Новом Ковчеге Сашенька Курбатова, она же Александра Стоурел, дочь знаменитых капитанов Зены Кроуф и Атона Стоурела и сводная сестра нынешнего командира «Ковчега»[62]. Она давно имела ИПИ, в котором, конечно, были детальные данные на все ближайшее окружение графини, включая и фото, поэтому узнала Алексея сразу. Саша прошла хорошую подготовку. Но, слегка расслабившись в абсолютно безопасной атмосфере колонии и увлекшись рассматриванием растений, она пропустила вчера момент появления Алексея, из-за чего и была в первую минуту раздосадована на себя.

Глава четвертая

Алексей посчитал свои соображения по применению радиолокатора достаточно важными для того, чтобы донести их до сведения командира. Вечером он оформил свои мысли в виде рапорта, а утром представил его командиру линкора.

– «О тактике применения радиолокатора в морском бою», ― вслух прочел шапку рапорта каперанг Антонов и удивленно взглянул на Цесаревича, после чего продолжил читать рапорт уже молча. Закончив, вновь поднял глаза на Алексея и сказал:

– Очень дельно, господин лейтенант. И я говорю это не потому, что вы наследник престола. Это действительно важно и интересно. Настолько, что я дам этому рапорту немедленный ход и доложу ваши соображения адмиралу Колчаку. Хорошо начинаете службу, лейтенант Романцев. Так держать! Можете быть свободны.