Столыпинский галстук

– Надеюсь, что этот момент наступит нескоро. Я очень люблю своих родителей. Но, Сашенька, конечно, я не могу не думать об этом. Полагаю, что самое главное, если мне придется все же принять бразды правления ― не делать резких движений. Последние годы правления моего отца были очень удачными для России. В стране спокойствие и порядок, экономика на подъеме и, самое главное, нам удалось счастливо избежать участия в кровавых разборках в Европе. Проливы и Новый Ковчег, опять же. Поэтому первая задача будет ― не навредить. Успехи правления отца, мне кажется, зависят от работы той команды сподвижников, что он смог подобрать. Карамышев, Столыпин, Колчак, Мазуров, Сикорский, ваш муж, Лена, опять же. Начинать нужно будет именно с этого ― подыскивать людей. Никто не вечен. Придет время, и вопрос замены тех, кто привел страну к процветанию, встанет. Я уже присматриваюсь. В МИПИ очень много талантливой молодежи. Но сейчас главное ― отстоять наши позиции. Здесь и сейчас. Поэтому я тут.

Сашенька и Елена обменялись выразительными взглядами. Алексей, ушедший в свои мысли, этого не заметил.

Они гуляли часа два, продолжая беседовать на различные темы. Время пролетело очень быстро. Когда Алексей, проводив их до выхода из парка, поспешил на корабль, Саша, повернувшись к Лене, сказала:

– А знаешь, Леночка, я его, пожалуй, соблазню. После окончания миссии все наши уйдут. На кого ему можно будет опереться? ― Произнеся эти слова с видом светской львицы, Сашенька, однако, при этом порозовела, что было заметно даже через ее оливковый загар.

Лена ответила не сразу, бросая на девушку оценивающие взгляды.

– Что, очень понравился?

Саша смущенно кивнула головой.

– Но, как же быть с этими династическими заморочками? Ты ведь не принцесса какая-нибудь.

– Мой статус выше. Я ― косморазведчица. А с заморочками командир что-нибудь придумает, ― махнула рукой Сашенька.

Лена знала, что на Мечте все продолжали по привычке называть Творца Алексея Гардова, он же князь Карамышев, Командиром.

– Это твой выбор. И я, скажу честно, его одобряю. Хороший мальчик. Но для этого нужно, чтобы он уцелел в предстоящих событиях.

– Он уцелеет, ― ответила Саша, но особой убежденности в ее голосе не прозвучало. Она тоже прекрасно знала реальное соотношение сил.

* * *

На «Бородино» царила суета. Едва лейтенант Романцев поднялся по трапу, дежурный доложил ему, что его ждет командир.

– Вот что, господин лейтенант. Адмирал Колчак очень заинтересовался вашим рапортом и решил проверить, как может все это выглядеть на практике. Через час мы выходим в море вместе с «Измаилом» и парой миноносцев. Так что готовьтесь. Адмирал будет на борту через полчаса.

Три часа спустя Алексей стоял на мостике, уткнувшись лицом в тубус радиолокатора. На экране четко высвечивалась отметка от «Измаила», находившегося примерно в пяти милях от них.

– Пеленг двенадцать, дистанция сорок девять и пять, ― доложил он в очередной раз данные по «Измаилу» адмиралу Колчаку. Данные тут же ушли на пульт управления огнем.

– Сбросить буй! ― последовала команда от адмирала, и вахтенный офицер продублировал ее «Измаилу». Тот немедленно выполнил команду, сбросив якорный буй, и начал самым полным ходом отходить от места сброса. Когда он удалился на безопасное расстояние, последовала новая команда.

– Огонь!

Махина линкора содрогнулась от залпа артиллерии всех калибров. Море в районе буя вскипело от разрыва десятков снарядов. Все это фиксировал на кинопленку самолет-разведчик, круживший над буем на безопасной высоте. Таким образом проверялась пригодность пеленга и дистанции, снятых с радиолокатора с «живой» цели, для наведения артиллерии корабля.

– На «Измаиле»! Сбросить еще буй! Эсминцам! Приготовиться к торпедной атаке! Лейтенант, наводите, ― добавил он, повернувшись к Алексею.

Алексей принялся передавать на эсминцы данные по местоположению буя, диктуя им пеленг и дистанцию от их местоположения на буй: сами они локаторов не имели. Идея наводить таким образом ночью эсминцы и подводные лодки для торпедной атаки тоже была предложена в его рапорте.

– Залп!

Каждый из пары эсминцев выпустил по две торпеды, следы от которых устремились в направлении буя. Все это продолжал фиксировать на кинопленку самолет-разведчик.

Вскоре за бортом начало темнеть, и вслед за короткими в этих широтах сумерками наступила ночь.

– Эсминцам! Дымовая завеса! ― последовала новая команда от адмирала. ― Артиллерия! Приготовиться к залпу холостыми!

Когда облако плотного дыма надежно скрыло «Измаил», вновь последовала команда «Огонь», и линкор опять содрогнулся от киля до клотика.