Стопроцентные чары

Поняв, что проявила наивысший уровень бестактности, Аркаша поспешно вскинула голову и от этого движения едва не съехала по стене.

— Нет, я не имела в виду... — Девушка сбросила с плеч покрывало и, отчаянно краснея, выпалила: — Я не считаю тебя душегубом! Просто этот демон... он довел меня до белого каления, и я несу бред! И он... и я… просто… извини. Извини меня.

— Я поделился с тобой своим секретом в надежде, что ты не будешь видеть во мне того, кого обычно видит общество. — Маккин отвернулся. — Знаешь, на самом деле это очень личное. В твоем распоряжении знание, которое способно втоптать мою сущность в грязь. Я подставил тебе горло, обнажил грудь, открыл спину. Я беззащитен перед тобой. Не рань меня, пожалуйста. Мне будет очень больно.

«Вот идиотка!»

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Аркаша, окончательно избавившись от покрывала, проползла на коленях до Маккина и, прежде чем тот успел опомниться, порывисто обняла его.

— Ты что?! Ты что?! Ты что?! — Юноша вмиг обзавелся алеющими ушами и в панике задергался, пытаясь отстраниться. Однако попытки эти были какими-то несерьезными: руки он развел в стороны и даже и не думал воспользоваться ими, чтобы оттолкнуть от себя девушку.

Аркаша, не встретив иного сопротивления, кроме слабого попискивающего и несильно похожего на протест вяканья, усилила объятие, прижавшись щекой к пылающей шее русала. Вообще-то такие порывы были не в ее характере. Тетя Оля никогда не обнимала ее, поэтому девушка слабо понимала, что из себя представляет настоящее проявление нежности. Нынешнее же объятие было всего лишь неумелой попыткой повторить по-приятельски простоватый жест Коли: он часто приобнимал товарищей по баскетбольной команде, чтобы придать им бодрости или просто похвалить. Хотя «приобнимал» — это слишком мягко сказано. Скорее с размаху вдаривал им по плечам, а затем тряс почти до удушья. Но как ни странно, Колина поддержка всегда имела впечатляющий и весьма положительный эффект.

Сначала Аркаша тоже хотела обнять Маккина по-приятельски — как иногда делала это с Колей. Но в последний момент вспомнила, что русал просил ее не относиться к нему так же, как к бывшему другу. Нет свойскому и приятельскому отношению? И что тогда? Альтернативу за столь короткий промежуток времени отыскать было сложновато, поэтому Аркаша с бесстыдной непринужденностью ограничилась вторым известным ей не понаслышке способом проявления симпатии — обняла юношу так, как приласкала бы понравившуюся собачонку или приглянувшегося котика.

Представляя себе мягкую шерстку, в которую так приятно зарыться носом, Аркаша довольно хмыкнула и подергала головой, щекоча юношескую шею кончиком носа. Маккин издал какой-то странноватый звук, похожий на всхлип, и, как только девушка его отпустила, принялся, пошатываясь, отползать спиной вперед.

— Видишь, разве я бы стала приближаться к тому, кого считаю опасным? — Аркаша была уверена на сто процентов, что это уж точно убедит Маккина в ее искренней лояльности.

— Да уж, вряд ли бы стала... настолько близко... — Маккин на конце фразы поперхнулся и зашелся в кашле.

— Прощаешь?

— Еще бы. — Юноша смущенно подергал все еще алеющие уши.

— А что «во-вторых»?

Поймав недоуменный взгляд собеседника, Аркаша пояснила:

— Полное отсутствие склонности к душегубству — это было первым аргументом. А что дальше?

— А, вот ты о чем. — Маккин нащупал тарелку с принесенным угощением и нерешительно протянул ее девушке. — Держи. Ты же пропустила обед.

— Спасибо. — Аркаша положила тарелку на колени и, не стесняясь, начала брать вареники руками и закидывать в рот.

— Во-вторых, не заставляй меня иметь дело с демонами. — Маккин поморщился, словно ощутив приступ зубной боли. — С любыми демонами. — Удовлетворившись смиренным кивком, он продолжил. — В-третьих, мне очень не нравится, что ты дала демону прозвище «персик». Что еще за нежности с демоном, а, миледи?

— Нежности? — Аркаша невесело хмыкнула. — Ну да. Я очень нежно его царапнула, нежно укусила и столь же нежно дала пяткой в нос.

Маккин на заявление никак не отреагировал, продолжая удерживать на лице выражение искреннего интереса. Пауза затянулась. Судя по всему, юноша ожидал момента, когда она сообщит ему, что это была всего-навсего шутка.

— Так ты не шутишь? — Судя по растерянному виду, осознание того, что подобное могло случиться и даже уже случилось в реальности, далось ему не слишком легко. — Ты и правда влезла в драку с демоном? Вот взяла и атаковала? Демона?

«Для представителя народа, чья агрессивность не пугает разве что тех же самых демонов, довольно странно удивляться проявлению чужой агрессии». Эту мысль Аркаша, ясное дело, озвучивать не стала.

— Никаких шуток.

Русал нервно дернул головой и отстраненно пробормотал:

— Своеобразные у тебя критерии нежности.

Аркаша, не уловив логику в его измышлениях, чуть слышно вздохнула.

— Я тоже пока плохо понимаю, когда ты шутишь, а когда серьезен.

Видимо, эта фраза помогла Маккину отвлечься от болезненных переживаний, потому что он заметно повеселел. Рецепт успешного взаимопонимания был найден: никаких разговоров о демонах.