Стопроцентные чары

— Взбалмошной, — прорычала Захарова, роняя комок зачитанного до дыр письма и втаптывая его в пол ногой. — Сумасбродной. Шальной. Такой была твоя глупая мамаша.

Молчание.

«Ну же, посмотри на меня так же, как смотрела она».

Напрасно. Годы напускного пренебрежения и миллионы напоминаний «я не люблю тебя», а лицо Лизкиной соплячки выражало лишь холодную настороженность. Искра чего-то живого и необузданного все еще теплела глубоко внутри ее карих глаз. Неужели от отца переняла?

Вопреки всему, Аркадия Теньковская не превратилась в камень. Как бы ни старалась Ольга, соплячка так и не стала Елизаветой.

— Терпение... — Захарова болезненно сглотнула, чувствуя, как намокают уголки глаз. Только бы не разреветься при девчонке. — Терпение мое лопнуло, Теньковская. Брысь!

Шу-шу-шурх.

Рука, сжимающая паспорт племянницы, ощутила холодок, будто кто-то невидимый подул на пальцы.

«Неужели?.. — Ольга резко подняла документ к лицу, едва не клюнув страницы носом. — Глазам не верю!»

Фотография Аркаши, имя, фамилия, отчество, дата, место рождения. все исчезло. Единственная строчка, сообщавшая об органе, выдавшем паспорт, сиротливо приютилась наверху страницы, всеми позабытая и до крайности ненужная теперь. Секунду спустя исчезла и она. В одно моргание.

Трясущимися руками Ольга кое-как перевернула страницу, проверяя информацию о регистрации. Пусто.

Таинственный символ, который Захарова столь старательно выводила маркером, тоже исчез.

— Это просто невероятно! — воскликнула Ольга, от полноты чувств едва не подскакивая на месте. — Боже, боже, боже! Этот придурок действительно был фокусником! Или даже... как его там? Волшебником! Поверить не могу, но его символ сработал. СРАБОТАЛ!

— Прекрати. — Аркаша смотрела на беснующуюся тетю широко открытыми глазами. — Ты меня пугаешь.

— Ох, соплячка. — Ольга глупо хихикнула и чмокнула корешок Аркашиного паспорта. — Если б знала, что твой папашка волшебник, то заставила бы его что-нибудь наколдовать мне. Что-нибудь шикарное. А то упер сестру в далекие дали, а меня оставил с носом. — Женщина закинула голову назад и расхохоталась. — Ну, надо же! Я ведь с самого начала не верила ее словам. А она так им восхищалась, так его превозносила. А этот символ... Я ведь полагала, что волшебная сила Фокусника — всего лишь укуренные бредни помчавшейся по наклонной сестренки. А ты смотри, она была права. Но только подумай, соплячка, это как надо было меня достать за двенадцать лет, что я даже решила принять на веру Лизкины слова в письме? Слова про уникальность этого символа и волшебство?

С остервенением кусая губы, Аркаша сделала пару шагов назад. Может, к соседке постучаться? Скорую вызвать? Тетя явно была не в адеквате, и с каждой минутой ей становилось все хуже.

Заприметив внезапную активность племянницы, Ольга криво улыбнулась.

— Отступаешь? Правильно. Теперь у тебя просто не осталось выбора.

Аркаша замерла, услышав в голосе тети угрозу.

— Что ты имеешь в виду?

— Символ, который я намалевала на твоем рыльце в паспорте, Лизка в письме называла не иначе как «Всеобъемлющее стирание».

— Стирание чего? — Аркаша быстро оглянулась, оценивая расстояние до дверного звонка соседки.

— Жизни. — Ольга хохотнула, преспокойно наблюдая за тем, как племянница тянется к соседскому дверному звонку. — Волшебство твоего отца сделало свое дело. Теперь тебя нет.

— Как «нет»? — Палец Аркаши с силой надавил на кнопку. Площадку залили приглушенные трели. — Но я же здесь, прямо перед тобой.

— Ага. — Сложив руки перед собой, Ольга натянула на лицо приветливую улыбку, приготовившись встретить соседку, шаги которой уже раздавались из глубин квартиры.

Аркаша едва успела уйти с пути распахиваемой двери — их соседка, шестидесятитрехлетняя Марьяна Владиславовна, всегда открывала двери с присущей ей изюминкой — бодро, резко, с силой, плечом, как бравый боец группы захвата.

Закутанная в махровый цветастый халат и напоминающая гигантский бутон тропического цветка Марьяна Владиславовна, шаркнув по площадке тапочками, обвела подслеповатым взглядом присутствующих и на всякий случай завела руку за спину, приняв вид «вооружена и могу долбануть сковородкой».

— Добрый день, — поприветствовала соседку Ольга.

— Добрый, Олюшка. — Однако на Захарову Марьяна Владиславовна даже не посмотрела. Ее внимание полностью было сосредоточенно на Аркаше. — Кто в дверьку звонил, Олюшка?

Аркаша открыла рот, чтобы ответить, но ее опередила Ольга:

— Хулиганье, Марьян Владиславовна.

— Это, что ли? — В руках старушки действительно обнаружилась сковородка. Ей-то она и указала на Аркашу.

— Оно самое, — с удовольствием подтвердила Ольга, хитро щурясь. — У меня вот тоже дверной звонок с полминуты надрывался. Выхожу, а тут эта так и стоит у двери. Пошалила, так и сбежать бы, что ли, попробовала, а то застыла столбом, глазками хлопает.

— Марьян Владиславовна? — Аркаша похолодела, видя, что соседка воспринимает слова тети Оли всерьез. Но как же так? Неужели она не узнает ее? — Это же я, Аркадия. Племянница Ольги.

Соседка демонстративно взвесила на руке сковородку и покосилась на Захарову.