Стопроцентные чары

— Но мне еще нет восемнадцати, — встрепенулась Аркаша. — Неужто Елизавета и Фокусник хотели, чтобы ты отправила меня неизвестно куда до достижения мной совершеннолетия?

— О, ну да, ну да, — замялась Ольга, почесывая затылок. — Конечно, там было написано, что, как только тебе исполнится восемнадцать, то только тогда и начинать процедуру выселения и «Всеобъемлющее стирание»...

— Но мне пятнадцать! — торжествующе напомнила Аркаша.

— Годом позже, парой годков раньше — какая на фиг разница, когда на кону моя идеальнейшая личная жизнь! — Ольга стукнула кулаком по двери. — Сил моих больше нет. Хочу свиданий и много.

— Но я тебе не мешала, — запротестовала Аркаша. — Даже пару раз на балконе ночевала, только бы твое свидание не сорвалось.

— Ути-пути, какая самоотверженность, — притворно восхитилась Ольга. — А знаешь ли ты, что потенциальные ухажеры мигом делали ноги, как только узнавали, какой подарочек мертвым грузом висит на моей нежной шейке? Не знала? Наслаждайся мигом истины. Все, разговор окончен. — Женщина посмотрела через плечо и, заметив на полке Аркашину кепку, брезгливо подцепила ее ноготками за козырек и швырнула совершенно обескураженной племяннице.

«Да здравствует новая жизнь!» — мысленно пропела Ольга. Ее взгляд упал на надпись-принт на футболке Аркаши, оформленную пухлыми синими буквами. «Потеряшка. Возьмешь меня с собой?» — сообщала надпись.

«Актуально», — хмыкнула про себя Ольга, вслед за кепкой кидая девчонке пустой паспорт.

— Тетя Оля, пожалуйста, — в последний раз взмолилась Аркаша.

— Какая я тебе «тетя»? — проворчала женщина. — Теперь я свободна как ветер. Ни племянницы, ни подопечной, ни приставалы. Чао, соплячка.

Грохот захлопнувшейся двери походил на звук разорвавшегося снаряда. Отголоски эха затихли где-то далеко внизу, и вместе с ними исчезла и последняя надежда Аркадии Теньковской.

* * *

«Это сон. Кошмар. Длинный и слишком правдоподобный».

Аркаша сидела на скамейке у подъезда. Только что она позвала по имени маленькую девочку, играющую в песочнице, — соседку, живущую двумя этажами ниже. Сколько раз Аркаша играла с ней в мячик — не счесть. А их песочные куличики, а походы в кино на «мульти-пульти»? Светочка не могла не узнать свою добровольную няньку, но сегодня отчего-то так и не откликнулась на призыв, хотя раньше, едва завидев Теньковскую, стрелой мчалась к ней.

Не узнали Аркашу и тощий дворник Валерич, и вечно угощавшая ее слипшимися конфетами баба Люба, и даже старшая по дому Агнесса Тимофеевна, столько раз обещавшая донести в опеку и в полицию на пьянки Ольги Захаровой, чтобы Аркашу изъяли из семьи, но так ни разу и не исполнившая свою угрозу.

Аркадия Теньковская никуда не делась, но теперь воспоминания о ней были стерты из памяти людей.

«Всеобъемлющее стирание». — Аркаша мяла в руках собственный паспорт — пустой и до жути не информативный. — Как может какой-то глупый рисунок просто-напросто стереть человека? Волшебство? Магия? Как в книгах? Разве это не выдумка? Любой феномен можно объяснить научным методом. Хорошо, и как тогда истолковать тот факт, что люди, с которыми ты общалась на протяжении многих лет, просто-напросто забыли о твоем существовании?»

Рядом с Аркашей на скамейку молча присел Понтий — местный бомж и обладатель самой просторной коробки среди бездомной тусовки, которую он любовно называл «моя крепость». Теньковская часто делилась с ним бутербродами, поэтому Понтий всегда был приветлив с Аркашей, а девушка с усилием делала вид, что не замечает исходящую от мужчины и практически сбивающую с ног вонь.

— Приветствую, — прохрипел Понтий, шумно почесывая бок.

— Привет, Понтий. — Аркаша наклонилась вперед и, водрузив локти на колени, примостила подбородок на руки. — Ну что, подлатал свою крепость?

Мужчина перестал почесываться и опасливо глянул на девушку.

— А ты откуда знаешь? Я никому ни слова не гу-гу. Знакомы мы, что ли?

Вот и Понтий ее не помнил. Аркаша, забыв о пахучести соседа, глубоко втянула носом воздух и надсадно закашляла.

— Были знакомы. — Девушка вытерла тыльной стороной ладони выступившие от кашля слезы. — Ты мне даже про коробку свою рассказывал. И о той дырени, что на задней стенке образовалась. — Подождав, пока Понтий осмыслит услышанное, Аркаша грустно пошутила: — Кстати, пожить не пустишь?

Судя по всему, мужчина все-таки решил, что девушка для него не представляет опасности, а потому расслабленно откинулся на спинку скамейки и дружелюбно поинтересовался:

— А что приключилось с тобой, кудрявая?

— Да вот, — Теньковская ткнула мыском кроссовка в сумку с пожитками, — выгнали навстречу суровому миру.

— Выгнали? Не беда. — Понтий как ни в чем не бывало продолжил чесательную процедурку. — Подыщем тебе коробку поуютнее. Покажу самые полезные помойки.