Стопроцентные чары

 Маккин, грустно улыбнувшись, тоже поднял руку, но вместо того, чтобы хлопнуть по девичьей ладони, крепко обхватил ее пальцы.

 — Ты уже не в первый раз упоминаешь этого Колю. — Юноша придвинулся к Аркаше.  — Видимо, он был очень важен для тебя.

 — Был моим другом... — Аркаша втянула голову в плечи, почему-то начиная лепетать. — Пока не забыл. Меня.

 — Понимаю. — Хватка Маккина стала крепче. — Но я не хочу быть заменой Коли.

 — Заменой? — Девушка неуютно завозилась. Она терпеть не могла, когда над ней вот так вот нависали — давя ростом и телосложением.

 — Я не Коля. На твои слова, поступки, на любые события я буду реагировать по-другому. Не как он. Буду говорить иные фразы, расстраиваться и радоваться по другим причинам. Расстраиваться по-своему. И радоваться по-своему. — Юноша нагнулся, чтобы заглянуть ей в лицо. — Хочу быть уверен, что ты воспринимаешь меня как Маккина Моросящего. Именно меня. А не кого-то иного.

 — Да я и не…

 — Понимаешь, я настроен серьезно по отношению к тебе.

 Аркаша удивленно приоткрыла рот. 

— Нет, не пугайся! — Маккин поспешно отпустил ее руку и отступил на пару шагов. — Немного неправильно выразился. Просто привязанность русалов очень… стойкая. Не желаю привязываться к тому, кто станет использовать меня в качестве замены. И, кстати, поздненько я опомнился. Ты уже мне вроде как симпатична. Не отвертишься теперь от ответственности.

 — Прозвучало как угроза. — Аркаша опасливо хихикнула. — Вроде как «Шухер! Я тебе симпатизирую. Заметь, я предупредил». Тут к месту затаиться где-нибудь в глубокой норке.

 — Только ненадолго, — со слишком серьезным видом попросил Маккин. — И не забудь сообщить о местоположении той норки.

 — Так, закругляемся, а то мне уже страшно.

 Серьезность исчезла с лица русала, и юноша хмыкнул.

 — Шутить изволите? — Аркаша надулась и резко развернулась к двери, но не успела и шагу ступить: Маккин удержал ее, легонько дотронувшись до плеча.

 — Ты и правда этого хочешь?

 Маккин смущенно оглядел свою ладонь, а затем несколько раз сжал руку в кулак.

— Да. — Аркаша вновь воспрянула духом. — Ударь по ладони.

 — Только для тебя. — Маккин с тяжелым вздохом вытянул руку, и девушка, размахнувшись, звонко ударила по его ладони собственной. — Довольна твоя душенька?

 — Чертовски. — Аркаша и сама толком не могла понять, отчего этот простой жест принес ей разом столько счастья. Как будто залпом сладкий коктейль выпила, а послевкусие все не пропадало, а, наоборот, — с каждой секундой становилось сильнее, отчетливее, слаще. Хотелось улыбаться. И не потому что того требовала ситуация, а потому что хотелось. Искренне. Самой. 

Посмеявшись над ее реакцией, Маккин кивнул на дверь аудитории и первым вошел внутрь. Довольная Аркаша слегка замешкалась у входа. И в следующий миг, ощутив чье-то присутствие в своем личном пространстве, оглянулась. От резкого движения волосы взметнулись ввысь и хлестнули неосторожно приблизившегося по лицу.

 — Ой… Снежок?

 Чафк. Пластиковая ложечка, торчащая изо рта Луми Фасцу, скользнула от левого уголка губ к правому — это была единственная реакция юноши на внезапную атаку волос.

 Сегодня бесцветность глаз снежного мальчика сменили голубоватые крапинки, лениво переливающиеся в такт ровному дыханию. В руке он сжимал высокий стаканчик с зеленым колотым льдом.

 Бесстрастный взгляд Луми скользнул по сконфуженному лицу Аркаши, по все еще поднятой руке с раскрытой ладонью. Невозмутимо причмокнув, тем самым вернув ложку в левый уголок губ, юноша переложил стаканчик из правой руки в левую и освободившейся рукой легонько хлопнул по Аркашиной ладони.

 Так и не произнеся ни единого слова, Луми прошествовал мимо озадаченной девушки и зашел в аудиторию.

 — Это такое приветствие? — Деловито поинтересовались у Аркаши. Пухленькая девушка в очках, мешковатых юбке и кофте с интересом оглядывала выставленную ладонь, чуть ли не тыкаясь в нее носом.

 — Да вообще-то...

 — Тоже хочу поздороваться, — не принимающим возражения тоном сообщила девушка. 

Аркаша растерянно пошевелила пальцами, что девушка восприняла как приглашение и не преминула им воспользоваться. Теньковская тут же спрятала руку за спину, пока кому-нибудь еще не взбрело в голову дать ей «пять».

 — Меня зовут Анис, — представилась девушка, следуя за Аркашей в аудиторию. В ее глазах вдруг появился азартный блеск, который, честно говоря, вызывал у Теньковской некоторые опасения.

 И не зря.

 — Меня Аркаша.

 — Тоже на «А», — восхитилась Анис. — Это судьба. Давай дружить. Давай вместе препарировать жабоньку.

 — Кого препарировать?!

 — Жабоньку.

 «А мысли про норку все-таки не были лишены определенной прелести».

 Увлеченная задумкой Анис и сама походила на жабоньку — оттенком кожи, едва заметно отдающим зеленью, широким лицом, обвисшими щечками.

 Пока Аркаша удрученно размышляла, как наиболее деликатно отвертеться от мероприятия с разделыванием живых существ, Анис, ловко подцепив ее за локоть, потащила новую знакомую куда-то вглубь аудитории.