Стопроцентные чары

— Что ж, на самом деле разглагольствовать мне не в радость. — Эльблюм, криво ухмыльнувшись, поправил очки. — Все же я человек действия. Слова на бумаге никогда не сумеют передать ощущения от настоящего практического применения, поэтому скрупулезное скорочтение учебной литературы оставляю на вашу совесть. Хотя и в курсе, что у многих она напрочь отсутствует. Вот, кстати, одна из причин резкого погружения в тему. На моих уроках отставим в сторону занудную зубрежку и прибегнем к психической атаке. — Преподаватель смачно причмокнул губами, словно произнесенные слова были для него слаще любой конфеты. — Практика не позволит вам забыть учебный материал, а уж я позабочусь, чтобы после моих уроков вы с ног валились от усталости.

 Маккин рядом с Аркашей поежился. 

— Если он собирается выжимать из нас все соки на каждой паре, то дальновидно ли ставить его предмет первым в расписании? — Юноша сложил локти на стол и тяжело вздохнул. — После его обещанных издевательств на общей физической подготовке будет мало пользы от вялых студентов.

 — Видимо, нам нужно воспринимать это как одну большую нескончаемую тренировку, — предположила Аркаша. — Скальный говорил на собрании, что чем сильнее физически развит организм, тем лучше воспроизводимые заклинания.

 — Аркаш, да я не физических упражнений страшусь. С этим проблем как раз нет. Заклинания — вот, что вызывает у меня опаску. Творить волшебство — удел магов, а русалы в этом не сильны. Боюсь, магическое искусство будет жестоко угнетать меня в моральном плане.

 — Ох, бедняжка. — Отодвинув края рукава, девушка ткнула пальцем в голубую метку. — Уверена, никто не будет чувствовать себя хуже, чем ты. 

— Уела. — Маккин поднял раскрытые ладони. — Сдаюсь. Понятия не имею, что ты будешь делать на Первичной магии без этой самой магии. 

— Это не похоже на поддержку!

 — Да, извини. Всего лишь констатация. Хотя и несколько суховатая.

 — Придумаю что-нибудь. — Аркаша угрюмо взглянула на сдерживающую метку, дернула за край ткани и, царапнув запястье ногтем, прикрыла ее рукавом. — Ведь я всегда что-нибудь да придумываю. 

Профессор Эльблюм, несмотря на уверения в своей нелюбви к долгим речам, продолжал заливаться соловьем, время от времени пафосно подбрасывая полы своего сюртука.

 — К величайшему сожалению — и вашему, и моему, — уважаемый Эрнст Немезийский не сможет сегодня осчастливить нас своим присутствием. По известным причинам. Но это отнюдь не значит, что его пара не будет проведена. Зелья и их компоненты — в среде учащихся предмет более известен, как «травки-муравки». Фривольность прозвища не мешает предмету оставаться одним из приоритетных для усвоения и, конечно же, не менее сложным. В нашу задачу на сегодня входит совмещение обоих предметов. Эй, галерка, я личность увлекающаяся, однако даже на пике вдохновения мои крысиные глазки видят все ваши маленькие проказы! Если не будете вовремя притворяться тихими мышками, огромный злобный крыс в лице меня натравит на вас местную борзую кошечку. Надеюсь, намек понят? Эй ты, мальчишка с сугробом на голове, прекращай хрустеть зубами. А ты на третьем ярусе, водяной? С тебя водопадом стекает, так что подотрешь после пары. — Добившись полного внимания, Эльблюм удовлетворенно кивнул. — Чудненько. Не будем превращать попытки Евгеника Скального сотворить из вас что-то стоящее в фарс. Итак, как я уже говорил, к черту зубрежку, перейдем к практике. Сегодня воссоздаем огненное заклинание «Саламандра» — пока без всяких усилений типа «альфа», и учимся получать голубой порошок с перьев шишаков, искусственно создавая им «нежный период». А «что?», «где?», «кто такие?», «где тут у вас сортир?» и остальные глупые вопросы вы будете задавать уже не мне. — Профессор подошел к двери слева от огромной ученической доски и пару раз ударил по ней кулаком. — Встречаем благородных волонтеров. Второкурсники Сириуса любезно согласились помочь с вашей первой практикой.

 — Поднимите руки те, кто уверен, что Эльблюму просто лень проводить одновременно свои и чужие пары. Вот он и перекладывает работку на других, — шепнула Аркаша Маккину, и оба с нарочитой серьезностью взметнули под столом руки.

 Дверь, похоже, соединяющая две смежные аудитории, беззвучно отворилась. Вперед прошли трое — ровный шаг и идеальное построение в виде треугольника невольно навевало мысли об армии и отточенной до скрипа синхронности.