Сторрам

Вдвоём дело пошло и впрямь веселее. Махотка снимал и надевал упаковку и помогал ему вскрывать корпус. Руки у парня оказались ловкими, не колупался и не тянул, так что даже успевал совать нос во внутренности очередного энергоблока и слушать объяснения Гаора. Проверенные энергоблоки расставляли сразу в две шеренги: исправные отдельно от неисправных. Исправных было мало. Вернее, у них все блоки были на месте, но соединены так, что Гаор, характеризуя работников, полностью перешёл даже не на армейские, а на фронтовые обороты. Махотка только восторженно крякал и крутил головой.

– Научи, Рыжий, а?

– На хрена, чтоб им и родне их… Ты лучше другому учись. Вот, видишь, обрывки висят?

– Ага.

– Ты их и закручивай. Синие с синим и красные с красным. И изолентой сверху, чтоб такой же цвет был.

– Ага. Это мы, чтоб ток проходил?

– Верно. Без тока фурычить не будет.

– Рыжий, а чо это? Ну, ток?

Гаор озадаченно посмотрел на Махотку, почесал в затылке зажатой в кулаке отвёрткой и начал объяснение с заученной на уроках физики фразы.

– Это движение электронов в электропроводящей среде.

Махотка неуверенно ухмыльнулся.

– Это ты опять по-фронтовому загнул?

Гаор рассмеялся.

– По-научному. Ну, слушай.

Говорили они тихо, но без опасений. По делу же. Мимо то и дело кто-то проходил и пробегал, но их не дёргали. Гархем, как давно убедился Гаор, всё видел, всё замечал, был везде, но появлялся точно с окончанием работы, чтобы дать тебе следующую. Умудрился же он практически одновременно отправить его на обед и обработать Салагу.

Работая языками и руками, они медленно двигались вдоль ряда энергоблоков.

– Третьего бы нам, – вздохнул Гаор, заполняя бланк, – чтоб писал под диктовку.

– Ты быстро пишешь, – возразил Махотка, – я и не видел раньше такого, – и так вздохнул, что Гаор догадался.

– Сам-то умеешь?

– Да нет, откуда.

– Ну, хоть буквы знаешь?

– Я цифры различаю, – ответил Махотка, – уже здеся показали мне. Я ж прям из посёлка сюды попал. А ты вона как могёшь, – и попросил: – Научи, а?

– Научу, – кивнул Гаор, быстро прикидывая, из чего ему смастерить тетрадь и где найти ручку или карандаш, – а сейчас, слушай и запоминай.

Совмещённый урок практической физики и электротехники был в самом разгаре. У Махотки оказались цепкая память и хороший глаз, значки в схемах он с лёта запоминал. Шеренга энергоблоков потихоньку разделялась на проверенные неисправные и проверенные, но исправленные. Гаор понимал, что его ремонт, конечно, топорный, но, что они теперь будут фурычить, был уверен, заполненных бланков уже больше чем незаполненных. И, кажется, он уже сообразил, каких блоков и почему не хватает, ну, ловкачи, ну, жулики, ха-арошая бы статья получилась про заводские прииски, или нет, как из электро-реки намыть золотишка, ну да, ток течёт, потоки энергии, расхожие выражения, можно было бы обыграть…

Чья-то рука схватила его за шиворот, резко оторвала от раскрытого энергоблока и развернула. Гаор оказался лицом к лицу с высоким мужчиной в белой рубашке с галстуком и с гладко выбритой блестящей головой. Раньше он его никогда не видел, в чём дело? Но сказать Гаор ничего не успел, получив сильнейший удар по лицу, сразу разбивший ему в кровь губы. За спиной испуганно охнул Махотка.

– Не смей, ты, мразь, ублюдок!

Новый удар. Конечно, рабу любой свободный – господин, но не настолько же! Гаор открыл рот, но промолчал. И потому, что увидел в жгуче чёрных глазах мужчины настоящую ненависть, и потому, что получил новый удар, от которого упал.

– Не смей! Учить вздумал?! Не смей учить!

Теперь его били ногами. Блестящими остроносыми ботинками. Конечно, это не армейские с подковками, но тоже неприятно. И бить этот тип умел. Гаор подтянул колени, защищая грудь и живот, закрыл руками голову, но его весьма умело развернули пинком в рёбра.

– Не смей, не смей учить! Дикарь, ублюдок! Знай свое место, тварь! Не смей учить! – бушевал мужчина.

Гаор не видел, как останавливались пробегавшие по двору рабы с тележками и контейнерами: не было такого, чтоб не надзиратель или охрана, а… хрен его знает, кто это, бил, да ещё так бил. Как уже несколько охранников и надзирателей направились к ним. Мужчина, яростно хрипя уже нечленораздельные ругательства, остервенело пинал скорчившееся у его ног тело в оранжевом комбинезоне. Побледневший до голубизны Махотка застыл изваянием, ни двигаться, ни даже соображать он сейчас не мог. Гаор молча перекатывался под ударами, стараясь, по возможности незаметно, подставлять наименее уязвимые и болезненные части тела. Так его били только на гауптвахте, и тогда он тоже отделался разбитой в кровь физиономией, что неприятно, но не смертельно, но откуда этого психа принесло на его голову?

– Ург Ардинайл? – прозвучал голос Сторрама.

Пинать сразу перестали, и Гаор позволил себе осторожно раздвинуть закрывавшие лицо пальцы. Точно, Сторрам, Гархем, ещё какие-то, их он не знает, ну, будем надеяться, что все вместе они его бить не будут.

– Вас уже известили об инциденте?

– Да, полковник. И я удивлён, почему вы позволили нарушить пломбы без нашего представителя.